На сцене словно разом заменили и задник, и актеров. Парни мгновенно приняли человеческий облик. Музыка зазвучала другая: бодрый хип-хоп. Ребята, по очереди выпрыгивая в центр площадки, начали демонстрировать трюки. Один, стоя на одной руке, вертел в воздухе ногами со скоростью пропеллера, другой крутился на голове, третий исполнял двойное сальто. У некоторых костей, казалось, не было вовсе: змеиная пластика. Все это и в самом деле напоминало брейкданс, с одной только разницей: в отличие от мрачноватых танцоров брейкданса, к которым привыкла я, каждый из этих парней сиял как медный таз.
Эти ребята создали вокруг себя магнитное поле: за пару первых минут шоу людей прибавилось вдвое, и зрители продолжали прибывать. Те, кому не досталось места на мостовой, гроздьями висли на парапетах собора Нотр-Дам-де-Дом. Спектакль состоял из маленьких скетчей на стыке театра, сложной акробатики и танца, и довольно быстро выяснилось главное: спортивные герои в брутальной черной форме не боялись ломать комедию. Они паясничали, корчили дурацкие рожи, обменивались шуточками (судя по взрывам хохота за моей спиной – удачными). Бирюзовый то и дело лупил своих подопечных надувной розовой битой – те, как кегли, валились на мостовую, но тут же вскакивали, гримасничали, выделывая очередные физкультурно-танцевальные коленца. Во всем этом действе было много иронии, но ни капли заискивания перед зрителем; это меня и подкупило. Парни как будто не стремились никого развлечь: в первую очередь развлекались сами, а заодно приглашали посмеяться зрителей, раз уж все они здесь оказались. Вот, как это выглядело.
С моим парализованным французским из текста я понимала процентов двадцать, но это не имело значения. Фокус, очевидно, был в том, что каждый из парней по-честному выворачивал карманы, отдавая зрителям все, что было за душой, радужными волнами нагоняя на толпу ту самую позитивную энергию. Не врал ни один – и в этом была магия. Площадка перед собором Нотр-Дам-дэ-Дом искрилась и потрескивала, окутанная общим электричеством; могу спорить, в тот момент ее было видно из космоса. Пронизывающие волны абсолютного счастья. Вдохновение. Азарт. Новорожденное единство всех на свете: черно-цветных парней и зрителей, воды и воздуха, платанов и трамвайчика. Христа и Будды. Слепых и зрячих, злых и добрых, прощенных и преданных.
Потом я думала (потом я вообще много думала – а что мне оставалось?): будь я чуть более отстраненной, чуть менее восприимчивой на тот момент, может, все сложилось бы иначе. Ничего бы не произошло во время этого комедийно-физкультурного шоу – по крайней мере, ничего из того, что за ночь меняет линию судьбы на ладони. Но что вышло то вышло. Сидя в эпицентре этого электрического поля, пронизываемая насквозь сияющими лучами радости, я вдруг ощутила странное, что-то непонятное в теле – в том месте, где обычно рождается вдох. В таких случаях пугаются, говорят «показалось». Но мне не показалось.
Это