– Вот как?– удивилась горничная.– Но ведь там что-то хранилось, для этого она и была предназначена, Ваше Высочество.
– Журнал с каракулями на французском, рулон бумаги, три браслета грошовые и медальон без цепочки ни на что не пригодный, из скверного металла. Это все я отнес на чердак и в сундук швырнул, для хлама. Там есть такой, еще от первых хозяев остался. Король тут содержал свою пассию. Кажется русскую. Как же ее звали? Вспомнил – Ольгой Зубовой. Красавица была, говорят, и даже сын у нее от связи с королем образовался. А она глупенькая, возьми да и назови его Георгом. Ох, как это обстоятельство не понравилось папаше – Георгу– IV. Распорядился тут же отправить Зубову в Россию вместе с сыном. Денег, правда, не пожалел, дал много и жила в России мадам достойно. Сынок опять же вписался в российский высший свет вполне успешно. Женился удачно на княгине Щербатовой и в министерстве иностранных дел подвизался. Консулом в Персии служил, да вот незадача, заразился там черной оспой и отдал Богу душу до сорока лет не дожив самую малость.
– Как вы много знаете, мсье!– восхищенно всплеснула ручками горничная, уже не столь усердно борясь с пылью и приоткрыв ротик, лихорадочно соображая, как бы ей поскорее отвязаться от «прилипшего» к ней графа Парижского.
– Что тут знать?– Алберт снисходительно взглянул на белокурую служанку.– Просто память хорошая. Хотите, я вам почитаю стихи Шекспира? Я наизусть помню многие его пьесы. Вот, например, из «Гамлета» мне монолог принца нравится,– «Быть или не быть! Вот в чем вопрос!.. Забыться, Умереть…»,– горничная тоскливо скривилась и перебила размахивающего руками наследника, набравшись смелости:
– Прошу простить меня, мсье, но мне пора идти, дворецкий приказал быть ровно…– девица кинула взгляд на циферблат напольных часов, равнодушно цвиркающих шестеренками у стены напротив, стрелки подползали к пяти часам пополудню…– в пять часов в прачечной. Штопать постельное белье, мсье.
– Скажете, что я вас задержал, мисс,– Альберт, схватил за руку, пытающуюся улизнуть из библиотеки горничную и, притянув ее к себе, обхватил за талию.
Горничная взвизгнула, трепыхаясь в руках молодого графа и рванувшись, выпрыгнула из юбок, на которые тот «случайно» наступил. Мелькая белыми лодыжками и синими рейтузами, служанка с воплем выскочила вон, оставив наследника с идиотской улыбкой влюбленности на губах, стоящим на куче тряпок. А девица понеслась в свою комнату для прислуги, вереща и испуганно озираясь, очевидно опасаясь, что принц ее все же догонит и тогда за неимением одежды серьезной, ее «бастионы» вряд ли долго выдержали бы правильную осаду. Поэтому влетев в комнату, она закрылась на здоровенную щеколду и два крюка, только после этого переведя дух.
– Ишь заговорил зубы Зубовой – этой русской потаскушкой. Озорник этакий,– горничная прислушалась, не идет ли принц следом за ней по коридору и разочарованно скуксилась.– Слишком