– Зачем? – Удивился я. – Где люк, а где мы?
– Нужно так. – Пояснил Михалыч, вырвал из железки колечко и полез наверх. – Прячьтесь. Откройте рты, уши руками закройте.
Спорить не стали, сделали всё, как и велел новый приятель. Почти всё, лично я не раскрыл рот. О чём пожалел и очень скоро.
Бабахнуло действительно славно. Со стен облетела ржавчина, лампа, та что под люком свалилась набок и погасла. А вот вторая у шкафа устояла, мерцает слабым огоньком сквозь облако пыли.
Когда бабахнуло, мне показалось лёжка со всем её содержимым подпрыгнула. А следом за нею и мы, все разом подскочили и попадали. А потом, нас накрыло столом. Хотя нет, стол завалился раньше, Михалыч через него влетел. Не ожидал я от него такой прыти.
Гунька матерится, стоит на коленях, сжимает руками уши. Коротун ползает на четвереньках, охает и ахает. А я, глазею в пыльное облако на свет лампы. В голове гудит, на языке привкус крови. И только Михалыч держится бодрячком. Встал, отряхнулся и уверенным шагом направился к люку.
В лёжке ничего не изменилось, всё как стояло, так и стоит на своих местах. Хотя нет, стол поломался, лежит на боку.
Прокашлялись (пыль поднялась столбом) и полезли наверх. Крышка-люк приоткрылась, но недостаточно широко что бы в неё протиснуться. Теперь-то и стало понятно, что мешает нам выбраться. Огромный самец шипаря лежит поверх люка. Не знаю с чего вдруг эта тварь решила помереть именно на крышке. Нашёл же место?
Долго не раздумывая принялись толкать, поднимаем люк. Суём в щель доски от стола, упираемся плечами. Михалыч ругается, торопит. Пыжимся из последних сил, кряхтим, поднимаем крышку. С горем пополам справились, приоткрыли чуток.
На разведку пошёл Карлуха. Невелик мелкий размерами, вот мы его и пропихнули. Матерится низкорослый, потому как бока у него болят, побили сильно, а мы пхнём его в дыру без жалости.
– Братцы. – Коротун оттащил зверя, поднял раскуроченную крышку. Встал на колени и шепчет в дыру. – Да тут такое? – Посторонись. – Предупредил Гунька и полез.
Следом, заторопились и мы. Передали Гуньке оружие и торбу. С автоматом Михалыч не расстаётся, держит при себе, боится, украдут. Да кому нужен его автомат? В наших краях винтовка в большом почёте.
Выбрались на свободу, я оторопел, потерял дар речи. С два десятка здоровенных шипарей валяются по всей округе. Глаза выпучены, морды перекошены. Языки вывалили, когтистые пальцы недоразвитых передних лап растопырены, задние выкручены. Точно ломали их, но вот кто это смог сделать? Не знаю я такого зверя что справиться с двумя шипарями. А тут два десятка не меньше.
– Вот так подфартило. – Обрадовался Гунька и пустился в пляс. – Всё, отшипелись зубастые.
– Ага. – Согласился Карлуха и заискивающе поглядел на меня, потом на Михалыча. – Мне бы ножичек. Такой, что притупить не жалко.
– Какой ножичек? – Сквозь