Мы проходим вглубь дворового тоннеля. Спереди – грузовая машина, возле неё вертится разгрузчик товара, «футболит» полупустые коробки. Мы продвигаемся медленно, а за спиной прячу пистолет, чтобы никого не спугнуть и подойти к углу новой улицы спокойно, и с терпением охотника, как следует осмотреться, и выделить возможные цели. Девушка у меня за спиной, и это меня радует. Она оглядывается назад, чтобы быть уверенным, что в спину ничего не прилетит, и подталкивает в зад, наступая на пятки.
Мы проталкиваемся в узком зазоре бортовой машины и стены; скользим спинами, плечом к плечу в направлении угла. С той стороны машины ходят парни, ничего не подозревая, говорят между собой на испанском, а девушка то и дело, что толкает меня в плечо и торопит, наступает на ноги и держится за руку, впиваясь в кожу когтями. Не сказать, что мне больно, но не много отвлекает… Подползая к углу, я замираю и смотрю ей в глаза, мельком оцениваю наше состояние и понимаю, что рядом с ней я выгляжу, как бомж – грязный и в кровоподтёках, а она уже успела навести марафет, поправить шапочку, смахнуть с себя пыль и сделать невинное лицо.
– Больно… – всё-таки не молчу и говорю, как есть.
– Прости. Это я волнуюсь так.
– Волнуешься? – спрашиваю, а сам думаю: «Да тут кричать надо, от страха!».
– В смысле, – боюсь, – признаётся. Хотя, зачем мне лишние слова, разве я не понимаю? – Ну что, офицер… Что ты видишь?
– Вижу одного, вон в том углу, – отвечаю и указываю взглядом на перекрёсток, метрах в двадцати от нас. – Одет почти так же, как и те, – с капюшоном на голове… Изображает из себя клиента такси.
– И всё? – девушка просится на улицу, высовываясь.
– Да не светись! Мы в тени, а машина хорошо скрывает, – говорю и отправляю её голову за своё правое плечо. – Не забывай про тыл…
– Там – чисто! – выдаёт мне сразу.
– Хорошо. У нас их двое. Тот, что на углу, справа от нас, может и не увидит, а вот этот… – сообщаю и даю возможность убедиться самой, что напротив топчется ещё один, со щёткой в руках, чернокожий. Есть ли у него отличительный знак, или он не причём, его я беру в своё поле зрение, ибо метёт он коряво чистый асфальт, где обычно щётки по утрам проезжаются. Похоже, держит первый раз в руках.
– Ты грязный… – девушка освежает мне память, и треплет за рукав, обтряхивает правый бок. А мне, вроде и приятно, но боль щемит в боку, в руках растворяется дрожь, по вискам пот бежит ручьём, а голова ещё звенит. И в сознании растворяются обрывки недавней борьбы.
– Так, я знаю это место, – у меня есть план, – просыпаюсь я, и вытряхиваю из головы всё лишнее. – Это «Бойд-стрит». Следующая – «Четвертая Восточная…». Вон там – узкие торговые ряды. Там сейчас людно