Что и говорить, Дар выспался явно лучше него. Ишь, улыбается.
– Доброе утро, – сказал проводник, натягивая рубашку. И прибавил, лукаво сощурившись: – Если, конечно, для тебя оно доброе.
Кенир не ответил. Тело было деревянным, будто его связывали на ночь и теперь только сняли путы. Нет уж, если им ещё раз предложат комнату «почти на двоих», Кенир ляжет спать на кровати. Или в лесу у костра.
– Зря ты вчера меняться отказался, – подлил масла в огонь Дар. – Я-то знаю, что такое эти лавки, не первый раз здесь ночую.
– Теперь я тоже буду знать, – проворчал Кенир. – Неужели нельзя пристройку сделать, если комнат не хватает?
Дар засмеялся.
– Донельзя одинаковые мысли приходят в разумные головы! Можно, конечно. Прежний хозяин так бы и поступил. А вот сынок его – лентяй, затеваться со строительством не желает. И сквалыга к тому же, каждую монету считает. Дорого, говорит, постройка выйдет, неизвестно, окупится ли. Хотя ребёнку ясно, что окупится: Сейдан меньше, чем в дне пути, дорога оживлённая. Эх, проучить бы его, скупердяя, да ведь людям всё одно деваться некуда. Ежели у тебя здесь ни родни, ни друзей, куда пойдёшь?
Кенир бросил на спутника внимательный взгляд. Деваться, значит, некуда? Тебе-то как раз было, куда деваться. Что ж ты дома не остался? Но вслух он Дара ни о чём спрашивать не стал. Какое ему, в сущности, дело?
И то правда – какое ему дело, думал Дар за завтраком. Он ждал вопроса. Ведь если человек в родном селении ведёт себя, как приезжий – это, по меньшей мере, непонятно. Дар бы непременно спросил. Осторожно, с оглядкой, чтобы не обидеть невзначай, но спросил бы обязательно. А Кенир молчит.
Да чего ты, собственно, хочешь, проводник? Это ж только тебя всё и вся интересует. Хлебом не корми, дай полюбопытничать. Как мальчишка, честное слово! Вот не буду его ни о чём спрашивать. Не буду и всё! Какое мне дело?
– Кенир, ты ведь из Хорсена, верно?
– Верно, – помедлив, подтвердил Кенир. Разговаривать ему не хотелось. А уж на вопросы отвечать и подавно. Настроение с самого утра было не особенно солнечным, то ли из-за лавки, то ли из-за сна, напомнившего о разном… Когда же он услышал, как Дар перекидывается шуточками с пареньком из местных, настроение почему-то испортилось окончательно, и неизменно довольная физиономия проводника начала вызывать раздражение. Кенир понимал, что спутник ни в чём не виноват, поэтому отмалчивался, чтобы не ляпнуть сгоряча лишнего. Только попробуй тут отмолчись.
– А там откуда? – продолжал расспрашивать Дар.
– Из Бакрáм-Такáра. На северо-востоке, – нехотя уточнил Кенир.
– Кажется, именно там разводят ваших знаменитых скакунов?
– Нет. Там разводят соколов. Для охоты.
– Ого! Я слышал про соколиную охоту. Наверное, трудно обучить такую птицу?
– Не знаю.
– А ты сам когда-нибудь так охотился?
– Нет, –