Так числа сплетаю в даты,
Но бездна меж до и после..
Качаются пьяно звезды,
Становится тень крылатой.
Что имя? – Всего лишь шепот.
А слово не вмерзнет в вечность…
Закутаться б в эту млечность!
Но где ты теперь?! И кто ты?…
***
То ли гнал, а то ли нежил,
И не вспомнить. Белый шум
Вместо памяти безбрежен.
Не стараюсь, не прошу.
Не ищу… И лоб прохладен.
Не иду, куда нельзя.
Лишь простуда лихорадит
Удивленные глаза.
То ли ветер, то ли взрослость…
Так свежо, и так легко!
А привычная бессонность
Греет с мёдом молоко.
Вспомнить, всхлипнуть – все недолго.
Только незачем. Светла —
Снегом – новая дорога,
Отгорело, слава Богу…
Ни добра, ни слез, ни зла.
***
Мне бы снова в эту синь!
В ломкость льдинок поутру,
В звёзд рассветных свет и стынь,
В ошалелую игру.
Мне бы снова в эту блажь,
В легкость ног и резвость фраз,
В наш промышленный пейзаж,
В недописанный рассказ…
***
Обезличенное небо,
Опрокинутое в стёкла…
Кем ты был, и кем ты не был —
Я забыла. Я умолкла.
Мерзнут руки. Свет простужен,
Фонари дрожат и гаснут.
Память больше не закружит,
Не споет свои романсы
В стиле хэви, в стиле блюза
Небывало – бестолково.
Только рифмы заплетутся.
Все, что было, станет Словом.
***
Сонно, хмуро, безутешно.
Странный город, мглистый свет.
Эхо, глупый пересмешник,
Повторяет чей-то бред.
Смолкли радиоэфиры,
Надвигается гроза.
А тоска все ширит, ширит
Удивленные глаза.
***
Лихорадят метелью обрывки минут,
Белых хлопьев галоп – хоть куда посмотри.
Рифмы дразнят и кружат. А утром умрут.
И утихнет пурга. Прилетят снегири.
Засыпать на рассвете устали глаза.
Сохнут губы и горло от тысячи слов.
Слов, не сказанных вслух. Их вовек не связать.
И я снова прошу вдохновенья у снов.
***
Ты скажешь: «Мы те же!»
Но песни все тише.
Умерь свою нежность.
Никто не услышит.
Под самые тучи
Взлетают качели.
Как мысли летучи
Обрывки апреля.
В зеркальных сюжетах
И в строчках без смысла.
Никчемное лето.
Постылые числа…
***
А где-то в призрачной дали
Играли скрипки как нервах
И рвались струны. Ноты жгли,
И уплывали корабли,
А ночь была кому-то первой.
Луна всходила.