Марина еще ничего не успела ответить, как дверь киоска открылась и в проеме появился угрюмый мужик. Он был в черной куртке, широких штанах без стрелок и начищенных до блеска черных полуботинках.
– Почему не торгуешь? – спросил он Тамару и обжег Марину подозрительным взглядом.
– Я сейчас… Я всего на минуточку, дядя Руслан…
Марина метнулась к окошку и убрала заставку с надписью «Перерыв», потом опять повернулась к хозяину:
– Вот, дядя Руслан. Марина вместо меня может остаться, я договорилась, правда Мариночка?.. Она очень порядочный человек! Ладно, дядя Руслан?.. Вы же сами сказали, чтобы я подыскала замену…
Мужик тяжело посмотрел на Марину, помолчал.
– Хорошо, – промолвил он наконец. – Расскажи ей, что здесь и как. Пускай пока поработает.
Марина, как видно, понравилась черноголовому предпринимателю, и когда Тамара вернулась, Руслан ее не принял обратно.
– Не нада, – сказал он брезгливо, – пускай теперь Марина торгует…
И Марина осталась. Какое-то время на нее давил груз вины перед подругой, но потом полегчало, она успокоилась. «Сейчас каждый сам за себя! – повторяла она чью-то фразу, сказанную по телевизору. – Сейчас главное – деньги!»
Деньги здесь были хорошие. Кроме доли от продаж косметическо-парфюмерных изысков, имелись и другие доходы. Время от времени в киоск заходили мужчины с устрашающим обликом. Оставив у порожка портфель, чемодан или сверток и сказав: «Передашь ето Руслану», они исчезали. Что было в приносимых поклажах, Марина не знала. Руслан никогда не распаковывал их в киоске, все сразу куда-то переправлял, а ей после таких посещений выдавались приличные премиальные. «Хорошо, что не любопытная и язык умеешь держать за зубами», – похвалил ее однажды Руслан при выдаче денег.
Марина приобщалась к чему-то туманному, возможно, предосудительному, но это ее не тревожило – все заслоняли собой реальные деньги.
Забывалось время бесплодных полуголодных скитаний по улицам города, время отчаяния, притуплялось чувство неловкости перед Тамарой. Грустные мысли навещали ее теперь все реже и реже. Повод для их появления создавал только отец, мечтавший, как он говорил, вырастить дочь человеком. По своим, устаревшим суждениям, под «человеком» он видел сочетание двух составляющих: высшее образование и работу в каком-нибудь, но обязательно государственном учреждении.
– Какая у тебя там, к черту, работа! – заводился он иногда вечерами. – Все на птичьих правах! Ни трудовой книжки нет, ни отпусков, ни больничных! Не понимаю я такую работу! Взбредет в башку этому азиату выгнать тебя – выгонит! И никто на защиту не встанет – не оформлена как полагается!
Мать в таких случаях прерывала супруга вопросом:
– А чего ты конкретного предлагаешь?!.. Возьми и помоги ей устроиться на работу, о которой