Писатель: Все-все. Хватит о литературе. Давайте лучше о вас.
На этом, казалось, неприятный инцидент с критикой был исчерпан, казалось, тема была сменена, и разговор лился рекой, если бы не одно но, не одна запятая и многоточие, проступившие и разросшиеся, точно разводы от брошенного в воду камня, в подсознании писателя. И как ни силился он вслушаться в слова читательницы, как ни старался вникнуть в суть беседы и поддержать ее, ему подспудно слышались и мешали они, те самые подсмыслы, подтексты, к которым прежде он оставался глух, а теперь они окружали его повсюду.
Не в силах выносить это обостренное чувство слуха, он вдруг подскочил как ужаленный со стула, залепетал несвязанную речь в оправдание своего побега и второпях выбежал вон. Свежесть воздуха и прохлада ветра на какое-то время успокоили зуд его оголенных нервов, но как известно, укусы лучше не чесать, яд уже и так проник внутрь, а если еще добавить к нему внешнюю инфекцию, может получиться не самый здоровый коктейль. Однако, вопреки всему, в том числе и самому себе, автор направился к издателю, дабы задать ему тот самый болезненный вопрос, который впоследствии и ухудшил его состояние.
Издатель, как обыкновенно, сидел в своем кабинете, занятый скорочтением очередных скороспелых и недозрелых шедевров вызревших графоманов и зеленых писателей, когда в дверь неожиданно постучали. Издатель нахмурил брови, недовольный не столько тем, что его потревожили снаружи, сколько тем, что его уже который час, день и год мучают изнутри. Как раз в эту минуту большая стрелка старинных деревянных часов догнала две маленькие, на мгновение замерла, пока из небольшого отверстия в виде дупла не выскочила игрушечная кукушка и не возвестила, сколько еще осталось… как в лесу, по примете, кому жить, кому куковать, а кому и доживать.
Издатель и автор молча и неподвижно вслушивались в этот судьбоносный отчет по разные стороны двери, погруженные в свои тайные надежды, пока наконец каждый для себя не решил, что пробил его час и пора действовать. Один: вставать и уходить домой. Другой: входить, не дожидаясь ответа. Так они и столкнулись друг с другом лоб в лоб ровно в 00:00 по местному времени.
– Ба, какая встреча! А я-то думаю, что там за мышка под дверью скребется? А это сам автор к нам пожаловал! Проходите, проходите! Я уж думал, нескоро зайдете после такого-то триумфа и успеха у публики!
– Мда… Доброй ночи! Да куда уж нам. Все не так уж радужно и распрекрасно, как то рисуют в газетах и журналах.
– Да вы что?! Неужели? Что ж не так? Али слава не по нутру?
– Слава-то славой. Мда… У меня к вам вот какой вопрос. Вы роман мой читали, так?
– Конечно, читал. Что за вопрос?! И не один раз читал! Превосходный роман!
– И как вам главный герой?
– Тут вы, батюшка, завернули так завернули! Думали-таки, что вас не развернут и не выведут на чистую воду? Признаться, задумка ваша гениальна: вывести на арену автора и скормить его заживо роману на потеху читателям. Да притом сделать