О, Ярцев его просто обожал! Мог не то, что часами – сутками пересказывать биографию и подвиги советского военачальника. Особенно Климентия трогал за душу случай во время учений: Хрюкин ехал на автомобиле с водителем в штаб. Неожиданно впереди показалась группа женщин. Шофёр не успевал затормозить! Казалось, ужасное столкновение неминуемо. Но тут отважный Тимофей Тимофеевич выхватил руль и направил машину в кювет. Женщины не пострадали в отличие от героя: врачи с трудом спасли Хрюкину жизнь. А эта авария сильно подорвала его здоровье.
И имя этого человека с большой буквы носит ярцевский кот. А матери вот все подвиги нипочём: знай, своё талдычит – Перси да Перси. Просто Вероника Порфирьевна искренне полагает, что в породе животного заключена его кличка, и нечего изобретать велосипед, придумывая дополнительные, никому не нужные прозвища. Например, её почившую русскую голубую кошку называли Руся. Соседский бенгал1 с капризным именем Люцифер, которого просят кормить в их отсутствие часто командирующиеся хозяева, кличется матерью Беня. Пудель свекрови Маркиз для Вероники Порфирьевны никто иной, как, правильно, Пудя. Хорошо ещё, что она не дружит со Степановыми, приютившими у себя какаду, а то совсем неудобно бы вышло.
Хотя, можно подумать, что с Тимофеем, который в материнской интерпретации – Перси2 и всё тут, прям-таки удачно получается! Ох, знала бы эта женщина, не признающая именной креатив, что о домашних хищниках персидской породы тут вспоминается в последнюю очередь.
1. Бенгал – бенгальская порода кошек.
2. Перси – женская грудь (устаревшее).
– Клиша, ну, куда ты смотрел? – запричитала родительница, сняв с сына обляпанный воротничок. – Этот галстук сюда совершенно не подходит!
– А какой подойдёт, мама? – примирительно спросил Климентий, ведь на полный желудок спорить с Вероникой Порфирьевной желалось ещё меньше.
– Ну, тот, что мы с отцом тебе на именины подарили!
– Он же шерстяной, мама!
– И что? Зато он цвета ласточкиного гнезда, и очень подходит к твоим глазам!
– Кстати, как там папа? – Климентий ухватился за пренебрежительный тон матери, связанный с упоминанием Ярцева-старшего.
– Нормально там папа, что ему будет?! – откликнулась Вероника Порфирьевна, будучи на полпути к обсуждаемой детали мужского гардероба. – А почему ты спрашиваешь?
– Ну…
Разговаривать с человеком, сурово подпирающим руками бока, не внушало Климентию никакого энтузиазма. Но, судя по прямому и немигающему взгляду матери, отступать было поздно и одновременно некуда, посему, выдохнув, Ярцев продолжил:
– Просто ты приехала не вовремя… Мама…
– Не вовремя?
Оказывается, ещё «безэнтузиазмее» и страшнее, когда человек с руками в боках переспрашивает тебя то, что он явно расслышал. Очень явно расслышал и слишком точно не одобрил.
– Я не вовремя? – не сдавалась под напором