В один из дней произошло знакомство с моим доктором, заведующей неврологическим отделением Петровой Ниной Геннадьевной, это она поняла и доказала, что я уже не в коме. Мне приоткрыли веки, и я вижу ее. «Я ваш врач Нина Геннадьевна!» – представилась она мне. Я была в полном недоумении: а где та врач, почему сменился врач? Я еще плохо разделяла сон и реальность. Во сне у меня была другая женщина-врач, я даже знала, как ее звали.
Темнота. Прислушиваюсь ко всем звукам. Не знаю, сколько прошло времени, я вдруг слышу, как кто-то говорит: «Она стала сильно худой». Не могу понять, о ком это? Я чувствую, когда центр тяжести моего тела перемещается. Иногда мои ноги в коленях поднимаются кем-то и я как бы зависаю, по моим ощущениям, вниз головой, не понимаю, что происходит. Позже, когда открылись глаза, это означало только одно: меня перекладывали на судно или на памперс. Никогда не забуду чувство вины – я не могу попроситься в туалет.
Веки глаз постепенно стали приоткрываться сами. Как у маленького котенка, сначала появились щелки. Мне рассказали родные полтора года спустя, какая была моя реакция. Глаза открылись, и я уже не хотела их закрывать, даже для того чтобы спать, я боялась, что они опять не будут открываться! Страх погрузиться в мир тьмы и одиночества. Когда вечером выключали свет, у меня учащалось сердцебиение и поднималось давление. Кто-то из медперсонала догадался, и поэтому стали оставлять на ночь в моей палате приглушенный свет. Медсестры быстро заметили, что я не сплю ночью. По их указанию мне вызвали психиатра, что меня изрядно удивило и вызвало сожаление при виде этого доктора, я его узнала, раньше проходила медицинскую комиссию у него по роду своей профессии. Доктор, подойдя ко мне, спросил, чего я боюсь. Самое страшное, потому что я никак не могу передать информацию, и не дай Бог он меня определит своим пациентом! Я понимаю, что сейчас ответственный момент для установления диагноза и он мне выпишет какое-нибудь волшебное для этого случая лекарство! Сообразила, мне не остается ничего, кроме как показывать взглядом в сторону подбородка. Слава Богу, он понял: я боюсь задохнуться! Обратился ко всем присутствующим и сказал, что мое поведение вполне нормальное, и он сам тоже бы стал бояться в этой ситуации и никаких лекарств выписывать мне не будет.
Я не сразу поняла, что не могу говорить и двигаться. Сначала думала, что просто нет сил. Тяжелые испытания обрушились на меня. Пока я была в бессознательном состоянии, мне установили трахеостому и к ней подсоединили гофрированные шланги аппарата искусственной вентиляции легких (далее ИВЛ). Я не могу позвать к себе медсестру, когда необходимо. Через каждые сорок минут становится трудно дышать, и было жизненно важно откачать у меня слизь через трахеостому, произвести санирование.
Устремляю