– Я не могу поверить, – покачал головой Рехан. – И это все может быть только в одном ресторане? Я имею в виду то количество блюд, что ты назвала?
– А что здесь странного? – не поняла Роза.
– У себя дома я только пару раз бывал в ресторанах, обычно на какие-то торжественные события, но меню даже самых престижных наших ресторанов содержит максимум по два-три пункта чего-либо мясного или рыбного, еще пунктов пять десертов и столько же напитков.
– О, как вы грустно там живете, – улыбнулась девушка.
– Вовсе нет, – возразил Рехан. – У нас есть масса развлечений, которые вам даже и не снились.
– Не буду с тобой спорить, – ответила Роза. – Мой друг Жан-Теофил тоже рассказывал мне много занимательных историй. Он ведь молодой журналист и уже успел побывать на Мартинике и в Гваделупе, и его истории порой похожи просто на сказки. Волшебные и страшные.
– Почему страшные?
– На Мартинике он руководил восстанием рабов, описывал мне их тягостную жизнь в колониях. Мне было страшно все это слушать, но он умеет так занимательно рассказывать.
– А что вы, Роза? Я слышал, вы были актрисой.
– Да, верно, трагической актрисой. Я выступала в разных местах, в театрах Марселя, Лиона, в трактирах. Играла в основном по произведениям Расина и Корнеля. Я ушла, потому что устала кочевать из города в город, да и публика была неблагодарная. Представь, начинаешь ты играть какую-то роль, а тебе уже невыносимо жарко от пылающих каминов. Низкие потолки, это я о трактирах, такое ощущение, что вот-вот упадут на голову, и дикое поведение посетителей. Казалось, им нет дела до происходящего прямо перед ними! Рыгают, сморкаются, храпят, отвратительно!
– Тяжело выступать в таких условиях, – кивнул Рехан.
– Думаешь, выступать у аристократов проще? Ну, в чем-то проще, только почему-то они очень часто путают актрису с продажной девкой. Этим пресыщенным господам всегда всего мало. Но, ты за меня не переживай. Я прошла хорошую школу, и теперь я здесь, – констатировала она.
За окном постепенно сгущались сумерки, зажигались фонари, но сидевшие вовсе не стремились покинуть кафе. Роза и Клер снова занялись обсуждением своих дел, а Рехан по третьему разу наслаждался очередным мороженым и кофе. Неожиданно к их столику подошел среднего роста молодой человек в парике. Первое, что бросалось в глаза, отметил Рехан, это его широкий лоб, такие же широкие надбровные дуги и большие серые глаза, которые оценивающе осматривали все вокруг.
– Клара, я так и знал, что найду тебя здесь! – воскликнул он, легонько прикасаясь губами к ее левой щеке, а затем к правой. Клер он поприветствовал кивком, Рехану же подал руку и некрепко пожал ее.
– Будем знакомы, мсье, – произнес он. – Жан-Теофил Леклерк.
– Рене.
Представившись, Жан взял свободный стул и присел между Розой и Реханом.