Вопреки ожиданиям, спуск оказался легче подъема: в этом месте склон представлял собой типичную лесотундру с поросшими мхом большими камнями и низенькой растительностью. В таких местах обычно полно грибов. Но, может быть, для них еще рановато.
Распадок между следующей грядой сопок был как на ладони, но идти дотуда оказалось делом долгим. Когда я вошла в лесной массив, на и без того затянутом тучами небе гуляли густые сумерки. Кедровки, потревоженные присутствием чужака, расчирикались, как они умеют, на разные голоса. Не раз в своей жизни я представляла себе эту кошмарную с моей точки зрения ситуацию неподготовленной ночевки в лесу. Я лежала в своей теплой постели с книгами, пультом от телевизора, чаем и представляла, что в эту вот минуту в каком-нибудь диком лесу холодно, промозгло, воет ветер и я неожиданно оказываюсь там, пугаясь каждого шороха.
Мы часто воображаем жуткие вещи, в надежде, что они никогда не произойдут. Я могла себя поздравить: один из ночных кошмаров сбывался прямо сейчас, но я, почему-то, уже не чувствовала ужаса в той первой остроте. Присутствовали беспокойство, волнение, внутренняя дрожь, неудобство – это все можно было бы гораздо короче назвать стрессом, но никак не ужасом.
На Территории в любом распадке путника ждет река или ручей. Это закон. Здесь среди зарослей разнотравья тоже журчала вода, судя по всему, ручеек был небурный и неширокий. Но я сопротивлялась возможности остаться здесь из-за диких зверей. Если на возвышенностях, где гораздо меньше растений и лучше обзор, вероятность встречи с ними была, предположим, сто к одному, то здесь не менее чем пятьдесят на пятьдесят.
К тому же, меня стали терзать комары и мошки, которых не было до этого. Здесь же, в кустах, они вились целыми облаками, жужжа и проникая в нос, глаза и уши. Нужно было перебраться через ручей и обследовать противоположный берег, более незаросший. Но следуя вдоль, я никак не могла найти места, чтобы перейти, не замочившись. Температура в данный момент не превышала градусов тринадцати, поэтому нужно было по возможности оставаться сухой.
Как будто услышав мои мысли, кто-то там наверху лениво приоткрыл кран, и с неба упали первые тяжелые капли дождя. Я горько рассмеялась и, не выбирая больше, разбежалась и прыгнула, но не рассчитала веса рюкзака и того, что берег снизу может быть подмыт. Левой ногой я сумела встать дальше, а правая провалилась и оказалась в воде выше щиколотки. Ботинок мигом наполнился и противно зачавкал.
С трудом