Наверное, Абрахам, станет лучшим, среди бывших и будущих сокамерников Чарли. Молодой, рыжеволосый, синяки под глазами, щетинистое лицо, которое могло послужить холодным оружием, а сам он не внушал, какую–то особую угрозу, как говорилось в легендах. Однако, его поступки говорили об обратном, а поступки, в отличие от внешности, никогда не лгали и всегда показывали истинную сущность человека. И если человек силён снаружи, то это ни коим, образом, не говорило, о том, что он силён внутри, ведь история знает, когда горы мышц, падали на колени, перед исхудалым снаружи, но мускулистым изнутри человеком, за его стойкость и самоотверженность.
***
Вот она легенда… легенда преступного мира. Абрахам Фицжеральд, сын кузнеца и домохозяйки, великий вор и прежде всего человек, перед которым голубая кровь, тряслась в страхе, а простой народ, готов был вылизывать ему башмаки, лишь бы прикоснуться к нему, пускай даже кончиком языка, но ощутить на себе вкус силы, вкус могущества, вкус того, чего они в дальнейшей жизни вряд ли увидят и испытают. А сейчас, эта живая легенда, была обречена, сгнить в этой тюрьме, провести остатки жизни в неволе, подчиниться режиму и с ноткой ностальгии вспоминать былые времена. Но если честно, то лучше бы он погиб от выстрела в спину, уж лучше бы ему в вино подлили яд, но он обязан был умереть, как подобает легенде преступного мира. Но он не умер, он остался живым и прямо сейчас, Абрахам медленно шагал, вдоль тюремных камер, где к металлическим решёткам прилипли любопытные глазки заключённых, но вопреки всем неудачам, предательству и прочим обстоятельствам, от которых, простой человек сломался бы пополам, Абрахам по–прежнему не падал духом. А в подтверждение тому, его высоко поднятая рыжая голова и уверенная походка, настолько уверенная, что, порой, казалось, за ним шёл не надзиратель, а вся вселенная. Однако усатый надзиратель, с капельками жира на подбородке, со своим пухлым животом, явно походил на огромную вселенную с мириадами звёзд, а сам он был потрясён тем, что перед ним, идёт Абрахам Фицжеральд. И, конечно же, всё его внимание и два глаза, а даже если бы у него имелось все тридцать глаз, то все они до единого, были бы прикованы к рыжему затылку кандалами любопытства. Но надзиратель так и не осмелился с ним заговорить, о чём он дико пожалел, когда Абрахам обеими ногами ступил в камеру и он захлопнул за ним металлическую решётку, и в полном расстройстве, от своей нерешительности, надзиратель исчез.
Вот они и столкнулись лицом к лицу. Один из них, когда–то являлся всему миру законным наследником престола, всеми уважаемым человеком, а теперь, он просто узник под номером ноль. А второй,