– Что это вы там прете в чемодане?– встретил их вопросом комполка.
– Английские фунты, герр оберст. Обнаруженные, якобы у офицеров батальона рядовыми,– доложил начальник штаба.
– Фунты? Откуда в России фунты? Зачем? Рубли – еще куда ни шло… А фунты… Сколько?
– Сказали, что почти десять миллионов. Я не пересчитывал, герр оберст,– скривился майор.
– А что так мрачно, герр майор?
– Они расстреляли почти всех офицеров, а обер-лейтенанта Пауля Шпенгера казнили, посадив на кол.
– Вашего племянника? Как?– опешил оберст.
– Как? Задницей голой, говорят. Натерли кол салом свинячьим, мерзавцы.
– Примите, герр майор, мои искренние соболезнования. Такое горе в семействе. Какого парня потеряли. Герой. Сам Фюрер крест вручал. Гордость нации. Они ответят за это скоты. Я вам обещаю, герр майор.
– Я уже им пообещал, что инициатора этой варварской казни посажу на тот же кол. Пауля сниму, а его посажу.
– Согласен с вами абсолютно. Око за око, как где-то сказано.
– В Библии, герр оберст.
– Да-а? Правильно сказано. Натянем негодяю око на задницу и посадим на кол. Что хотят эти мерзавцы?
– Справедливости требуют. Говорят, что ясности хотят и будут за нее воевать.
– Ясности? Какой? Расстреляли офицеров без суда и следствия, как эти дикие янки. Как там у них суд этот называется?
– Суд Линча, герр оберст.
– Да, Линча. А Германия цивилизованная страна. Самая цивилизованная. Вернитесь и предложите им сложить оружие. Время на обдумывание дадим полчаса. Через полчаса открываем огонь на поражение. Выполняйте! Рядовые, в свои подразделения бег-о-о-ом. Марш!
Майор в сопровождении водителя с полотенцем, вернулся назад и сообщил подошедшим Фрицу и лейтенанту решение командования.
– Ультиматум значит, без гарантий,– помрачнел Фриц.
– Какие гарантии? Вы все преступники. Вы, обнаружив казнокрадство, обязаны были доложить об этом вышестоящему начальству, а не творить суд и расправу по собственному произволу, как этот русский бандит в 20-х годах, Махнёр кажется. Вы, рядовой, повели себя вчера как махнёровцы. За это придется ответить. И по дисциплинарному уставу Вермахта, и по уголовному законодательству Германии. Полчаса вам отпущено на обдумывание ультиматума, затем приступим к разоружению силой. Открываем огонь. Советую, очень советую, сдаться. Арестовать самим зачинщиков и выйти с поднятыми руками. Время пошло,– щелкнул майор ногтем по стеклу циферблата часов и, козырнув, резко повернувшись, зашагал прочь.
– Фриц, сдавайтесь,– прошептал Эрнст кузену.– Может, отделаетесь маршевыми ротами. Капут вам всем здесь. Пока мы туда-сюда ходили, вас уже обошли с флангов эсэсовцы эти недоделанные. Клещи! Понимаешь?