– Есть только с майорскими. С лейтенантскими и генеральскими нет, а перешивать уже некогда,– возразили ему.
– Значит, обойдусь без куртки,– лейтенант натянул новые сапоги и выпрыгнул из окопа. Стоявший в траншее рядом с ним лейтенант мотоциклистов, пролаял ему вслед:
– На вашем бы месте, лейтенант Брот, я бы застрелился.
– Застрелиться я всегда успею,– резонно возразил ему тот.– Посмотрим куда эта кляча кривоногая, которую все называют фортуной, вывезет сегодня.
Парламентеры встретились точно посередине. Старшим в группе, представляющей оставшийся полк, был начальник штаба полка майор Шпенгер. Он козырнул и, сурово сведя брови над переносицей, первым нарушил молчание.
– Герр лейтенант, будьте любезны объяснить, что это за виражи выписывает первый батальон на радость врагам Рейха?
– Герр майор,– лейтенант недоуменно поднял брови.– Дело в следующем, герр майор, что я тут нахожусь в качестве елочной игрушки. По принуждению. И в чем дело знаю не больше вашего. Рядовой состав вчера был проинформирован кем-то. Ориентировочно, проезжавшим мимо на лошади штурмбанфюрером СС, что получен приказ Фюрера о повышении жалования для рядового состава. Штурмбанфюрер устроил выволочку рядовому Фрицу Тельману, вот ему, за нарушение формы одежды при несении караульной службы, да и был таков. С этого все и началось. Батальон потребовал выполнить этот приказ командованием батальона, но исполняющий обязанности комбата гауптман Мольтке и он же комендант, застрелился на глазах у солдат, не пожелав ответить на вопросы. Или наоборот. Сначала застрелился, а потом его попросили ответить на вопросы. Вот с этого все и началось, герр майор. Офицеров расстреляли и нашли в их личных вещах именно ту сумму, которая соответствует арифметическому подсчету.
– Офицеров всех расстреляли?– встрепенулся майор.
– Нет, герр майор. Троих не расстреляли. Лейтенанта Розенмана, меня и обер – лейтенанта Шпенгера.
– Слава Богу. Обер-лейтенант мой племянник. Что с ним?
– Его посадили на кол,– вильнул глазами лейтенант Брот.
– Как?!
– Голым задом. Натерли кол салом и…– лейтенант махнул рукой, укоризненно взглянув на Фрица.
– О, Боже, что я скажу его отцу? Бедный мальчик. Выясню, чья была инициатива и лично расстреляю мерзавца. Не-е-е-т… Также на кол… На тот же самый,– майор оскалился и вытер рукавом набежавшую на глаза скупую слезу, а стоящий напротив него Фриц, закусил ремешок каски и лицо у него побледнело.
– Что тут у вас, Фриц?– обратился к нему кузен Эрнст.
– Всё как сказал герр лейтенант,– кивнул Фриц и лязгнул зубами.
– Что это тебя трясёт?– посочувствовал ему Эрнст.– Уж не заболел ли?
– Это после вчерашнего. Русская водка. По бутылке на брата, – Фриц вымученно улыбнулся.
– По бутылке?– завистливо переспросил кто-то из парламентеров.– Эх! Где взяли?
– На складе у коменданта Мольтке. На его личном