Вот тогда-то бес и попутал,– вздохнул Мольтке, вытирая пот струящийся по лицу, дрожащей рукой.
– Это все Пауль Зауэр. Прибегает и докладывает, что гренадеры из его роты обнаружили в подвале склад с ящиками и, вскрыв, нашли там произведения искусств. Это большевики из музеев готовились вывезти и не успели. Заперли в подвале, а вход завалили мусором. Огромную кучу навалили всякой дряни. А в нее снаряд попал и так удачно ее в сторону смел, что дверь оказалась видна.
– Сколько ящиков было?– спросил Мишка.
– Два десятка. Точнее двадцать три. Разных размеров.
– Что было в ящиках?
– В основном фарфор и хрусталь. Посуда, герр штурмбанфюрер?
– Куда дели посуду?
– Продали,– честно признался Мольтке.
– Кому это?
– Командующему второй воздушной. Вернее его адъютанту гауптману Кампферу. Дешево, очень дешево. Всего за сто тысяч марок, а там на миллионы. Музейные же вещи. Ну и там еще был ящик с разной мелочью. Канделябры, статуэтки там всякие и пара мушкетов в коробке дубовой. Это мы совсем за дешево отдали. Всего за 10-ть тысяч.
– Рейхсмарок?
– Да,– кивнул Мольтке.
– С Зауэром поделились, конечно, по братски?
– Разумеется. Он получил свои 20-ть процентов, как мы и договаривались. Пять тысяч марок.
– Что-то арифметика тут захромала у вас или я что-то не дослышал? Пять тысяч – это меньше пяти процентов от всей суммы, герр гауптман.
– Да, но Зауэр про это не знал. Сделку осуществил я и деньги получал приватно тоже я. Зачем ему столько денег? И потом, все равно погиб.
– Логично и резонно, а главное – справедливо. Значит, вы по-мародерствовали от души в Минске?– Мольтке потупился.
– Вас уже за это только полагается расстрелять перед строем или повесить другим в назидание,– Мольтке затрясся опять, но Мишка похлопал его по плечу и успокоил:
– Я обещал закрыть глаза на мелкие шалости. Рассказывайте дальше.
– Это почти все. Просто когда мы от ящиков этих избавились, то оказалось что в них до нас порылись свиньи…
– И кто же это?
– Унтер-офицер Мюллер и рядовой Харникер.
– Ну, первый-то известная свинья,– кивнул Мишка.– Как попались свиньи?
– На них донес рядовой Винтер.
– Молодец. Вот радость-то была у всех в батальоне! И что он донес?
– Что они набили ранцы всякой всячиной. Ну, и этими камнями. Вы сказали шкатулка. Нет – это не шкатулки – это хорошо обработанные камни, монолитные – в количестве шести штук и служащие, очевидно, подставками или украшениями сами по себе. Резные, с фигурками затейливыми. Все одинаковые, как из-под штампа. Очень красиво.
– Шесть?
– Да, герр штурмбанфюрер.