И должное Всевышнему воздать!
Стоп, мотор
Что толку с философии, когда
Проходят мимо лучшие года.
Компот из свежих фруктов – наслажденье,
А из сушёных – мутная вода.
Догадка
В народе сотни лет бытует мненье,
Что правда портит людям настроенье.
Раз так, грехом нельзя считать обман.
Тем более, когда он «во спасенье».
К слову о заповедях
К десятку «не» я бы добавил два:
Не напивайся никогда в дрова,
И не играйся с чувствами, иначе
Сам станешь жертвой, полюбив едва.
Рубаи
Я пьян! Но в этом не моя вина.
Хоть где любовь всегда полно вина,
Вина в любви, а не в вине. Поверьте,
С вином ли, без вина пьянит меня она!
Невиноватая я!
Я пью вино, как воду из ручья.
Но в пьянстве этом виноват не я.
Вина, друзья, конечно же Хайяма.
Как с ним не пить, ведь выпивка моя!
Железные аргументы
Хайям, на днях, мне жертвуя ферзя,
Сказал: «У праведника пресная стезя.
А время глупостей короткое, как вспышка.
Так плотно сковывают всякие «нельзя»,
Как-будто жить нам предлагается два века.
Ведь право выбора даётся человеку,
Чтобы в конце пути сказать:
«Друзья!
Пускай теперь чертями мне грозят.
Но я любил, и был всегда любимым.
И значит жизнь не пролетела мимо.
Ну а раз так, жил не напрасно я!»
Хороший получился вечер
Позавчера вновь приходил Хайям.
С порога бросив: «Время выпить нам!»,
Он из кошёлки выудил пиалу.
Я взял бутылку лучшего вина.
На утро, не оставив чем лечиться,
Налил по полной. Нам ли мелочиться?
И мы, конечно, выпили до дна…
Пока в вине маячила свеча,
Хайям мне на вопросы отвечал,
Которых накопилось слишком много.
Я слушал, уважительно молча.
На мой вопрос: «Что белого белей?»
Хайям решительно потребовал: «Налей!»
И, отхлебнув, сказал: «Душа младенца
Белей и легче пуха тополей».
«Так пить или любить?» – я продолжал.
«Любить, конечно, пока плоть свежа.
Это вино со временем лишь круче,
А человек ржавеет, как кинжал,
Который на ковре висит без дела.
Да, кстати, а бутыль-то опустела» —
Заметил он, и губы облизал…
Ещё мы говорили обо мне.
Искали истину в полусухом вине.
Но закрома под утро опустели…
Я провалился в облако постели…
Ну а Хайям исчез в волшебном сне.
Се ля ви, любезные
Пусть философствует учёный муж седой.
Жизнь коротка. Все правила – отстой!
А молодость – прекрасное