А он усмехнулся и сказал:
– Ну, мой дорогой, я разочарован. Я надеялся, что после всего того, через что нам пришлось вместе пройти, ты сразу меня узнаешь, Капитан.
Я так и сел, причем довольно неудачно – на ребро жесткого винилового кухонного табурета. Да уж, надо было, конечно, сразу догадаться! Надо было сразу – упрекал я себя – узнать его хотя бы по этой улыбке, которая столь редко освещала его лицо в Асгарде, и по этому смеху, который там звучал еще реже, частенько предвещая к тому же разные неприятности. И я, разумеется, должен был узнать его по этому горящему синему глазу, смотревшему так остро, что, казалось, его взгляд пронзает меня насквозь. Да, это он дал мне прозвище Капитан. Больше никто и никогда так меня не называл. Никто со времен Конца Света. Вот почему у меня не оставалось ни малейших сомнений…
…что в теле Эвана поселился Один!
Свет
Абсолют служит лишь для подтверждения
реальности его антитезы.
В тот самый миг, когда ваш Бог сказал:
«Да будет свет», Он и создал тьму.
Глава первая
Я не выдержал и расхохотался. Великие боги! Неужели и Один, властелин Асгарда, наш Генерал, Создатель Девяти Миров, Повелитель Рун, Летописец древности, оказался в столь унизительном положении, что был вынужден занять тело какого-то убогого юнца, представителя племени Людей, который, судя по всему, даже нормально ходить не может?..
– На самом деле ходить я как раз могу, – возразил Эван, – но только когда у меня «хорошие дни». – И он принялся с совершенно излишними подробностями объяснять мне, каково в данный момент его физическое состояние, и что для него «хорошие» или «плохие» дни, и в чем суть его лечения, и до чего мучительна эта непреходящая боль в суставах… Слушая его, я судорожно рылся в памяти Попрыгуньи, пытаясь отыскать некую точку отсчета в ее дружбе с Эваном.
Но Попрыгунья вместе со своими воспоминаниями ухитрилась забиться в самый дальний уголок своего ментального пространства и, свернувшись там клубком, без конца повторяла: «Все равно этого быть не может!» и «Да пошли вы все на фиг!». К сожалению, ни одна из этих фраз никак не могла мне помочь в нынешнем, весьма затруднительном положении.
– И давно ты в этом мире? – наконец спросил я.
– Достаточно давно, – сказал Один.
– А как ты сюда попал?
Он пожал плечами.
– По-моему, примерно так же, как и ты. По реке Сновидений, которая, как известно, пересекает все миры – и существующие, и существовавшие, и те, что еще только могут когда-нибудь возникнуть. – И Один так ласково мне улыбнулся, словно был мне любящим братом или закадычным другом. – Величайшие умы этого мира воспринимают реальность как некое древо с роскошной кроной, в ветвях которого содержатся сведения обо всех возможных результатах любого из возможных деяний. Не правда ли, весьма похоже на наши представления о мире?
– Это же Иггдрасиль! –