Соня стояла с разинутым ртом, опасаясь даже бегло посмотреть на Алексея.
– Будь ты мужчиной, – прорычал Андрей, – Я бы тебе, за твой поганый язык, башку оторвал. Иди куда шла, Катерина!
– Погодите, – глупо хихикнула девушка, кивнув в сторону Алексея, – А он что, про вас не в курсе?
Схватив ее за локоть, Андрей пытался увести девушку в сторону:
– Топай отсюда, тебе говорят!
– Опять, ты эту с*ку выгораживаешь! – истерически завизжала Катерина, вырывая свою руку из его захвата, – Я с ума по тебе сходила, а ты ее предпочел. Весь институт знает, что ты спишь с ней! И девственности ее лишил тоже ты. Два года назад. Все об этом знают!
Алексей стоял как громом пораженный. Достаточно было взглянуть на побледневшего, как полотно брата, и на перепуганную Соню, чтобы понять – Катерина говорит правду.
Соне казалось, что еще чуть-чуть, и она грохнется в обморок от стыда и ужаса. Алексей брезгливо отдернул руку с ее талии. Сердце больно-больно сжалось в груди. Голова гудела, рискуя разлететься вдребезги.
– Все не так, – Алмазова, что было сил, вцепилась в рукав мужчины, – Не слушай! Все не так!
– Однако, ты не говоришь, что это неправда, – процедил сквозь зубы Гордеев старший, и без труда освобождившись от ее захвата, быстрым шагом направился к выходу.
– Лех, я могу все объяснить, – окликнул его Андрей. Но, тот даже не остановился.
Понимая, что именно сейчас произошло, Соня впала в самую настоящую истерику. Девушка заметалась, не зная, как правильно поступить в сложившейся ситуации. Как его вернуть. На глазах выступили слезы отчаяния, которые она даже не пыталась сдерживать. Чтобы не закричать от боли и обиды, до крови прикусила нижнюю губу. Вкус метала на языке, словно предал ей сил. Алмазова, в считанные секунды, сняла босоножки, и со всех ног помчалась за Гордеевым. Соня была абсолютно дизориентирована, бежала наугад, не разбирая дороги из-за стоявшей в глазах влаги. На улице, как из ведра, лил дождь. Словно, погода чувствовала ураган в ее душе. Порывы холодного ветра, наотмашь, хлестали по лицу, но Алмазова упрямо приближалась к его машине, хлюпая по лужам босыми ногами. Промокшая, до нитки, продрогшая так, что зуб на зуб не попадал, девушка преградила путь автомобилю Гордеева. Тот как раз собирался тронуться с парковки, но успел нажать на тормоза. Соня видела мрачное, искаженное яростью, лицо Алексея. Из-за слишком сильно стиснутых зубов, желваки на его челюсти ходуном ходили. Да и руки были до такой степени сжаты в кулаки, что побледнели костяшки пальцев.
– Уйди с дороги!
Алмазова отрицательно замахала головой, ясно дав понять, что уехать отсюда он сможет только по ней. Чего-чего, а упрямства ей было не занимать.
– Дай все объяснить, – срывающимся голосом прохрипела девушка, – Все не так, как ты подумал…
Алексей пулей выскочил из