– Например? – полюбопытствовала Светлана, прервав потягивание.
– Тренер ждёт тебя.
– Это займёт пару часов, а не весь день.
– Катерина изнывает, поболтать с тобой хочет.
– Это уже кое-что.
– Ближе к вечеру, мы прибудем в Италию.
– О! Вот с этого и надо было начинать! – вскочила с кровати Светлана. – Но я думала, мы прибудем туда завтра утром. С той скоростью, которой мы шли, иначе быть не могло.
– По ночам, судно увеличивало скорость, – сообщил Амон. – Поэтому мы прибудем вечером, как всегда.
– Я заметила, что вы предпочитаете вступать на сушу, когда солнце скрывается за горизонтом. Почему?
– Не скажу, – сухо оборвал Амон. И уже другим голосом скомандовал: – Живо в ванную и чтоб через десять минут была готова к завтраку. Я голоден, но так уж и быть подожду.
Позже, уже сидя за накрытым к завтраку столиком, Светлана спросила:
– Амон, что происходит с Мэгги? Вчера я её не видела, но Катерина утверждает, что она не в себе.
– Спятила, – улыбаясь, уточнил Амон. – Я думаю. Не каждый смертный останется в здравом рассудке, когда увидит то, что увидела Мэгги.
– Можно узнать? – полюбопытствовала Светлана.
– Настаиваешь? – скосил глаз Амон. Вытащив из ножен кинжал, вонзил в лежащее на блюде мясо.
Немного поколебавшись, но любопытство взяло вверх, Светлана кивнула, наблюдая, как ловко Амон орудует кинжалом.
– Видишь, умение владеть оружием помогает и в такой ситуации, – перехватив взгляд, с иронией сообщил Амон. Но тут же сбросив усмешку, серьёзно сказал: – Ну, а что касается Мэгги. Скажем, не каждому доведётся при жизни посетить чистилище. Когда ты умираешь, истекая кровью, чтобы проснуться утром в целости и сохранности. Но просыпаться, помня всё, до мельчайших подробностей. Нельзя с уверенностью сказать, как на это отреагирует человек и как это отразиться на его рассудке. Мэгги не повезло, она слишком слаба. Первая же ночь вывела её из равновесия…
– Я не понимаю, для чего?
– Развлекаемся, – пожал плечами Амон.
– Боже! В какой компании я нахожусь! – с ужасом воскликнула Светлана и тут же вздрогнула, на её руку словно плеснули кипятком. Опустив глаза, обнаружила, что печать светится ярким, обжигающим светом.
– Вот, вот, – покачал головой Амон.
Вонзив кинжал в стол, он ладонью накрыл печать. Боль и жар спали.
– Почаще вспоминай Бога и не такое почувствуешь. Тебе следовало давно забыть о его существовании.
Амон убрал руку. Клеймо снова было чёрным, а руны алыми. Светлана в недоумении потрогала пальцем клеймо, но оно больше не загоралось. С отчаянием девочка спросила:
– Мне даже нельзя упоминать его?
– Не-а. В прямом обращении нельзя, – откинувшись на спинку кресла, весело улыбаясь, сказал Амон. Выдернув кинжал из стола, он подкидывал его, ловя за рукоять.
– А если я перекрещусь?
– Попробуй, –