В среде пустот. Олег Охапкин

мартовский

      сдвиг.

      1970

      «Печален, скуден быт ночной…»

      А. О.

      Печален, скуден быт ночной

      У нищего поэта:

      Батон, тоска, да чай дрянной,

      Вся роскошь – сигарета.

      А признак бедственной судьбы

      В убогой одиночке —

      Следы незримые ходьбы

      От полночи до точки.

      Следы невидимых для нас

      Мытарств по кругу быта:

      На кухне негасимый газ,

      Постель всегда разрыта…

      Скорей всего, ни спички здесь

      Прикуривать, ни глазу

      Жены, стакан не мыт поднесь

      С тех пор, как жёлт, ни разу.

      Над лампочкой табачный дым,

      А на бумагах пепел.

      Хозяин выглядит худым.

      Он пьян. Он еле тепел.

      А может быть, уже не пьян,

      А с полночи безумен,

      Настольной лампой осиян,

      В тоску, гремит, как в бубен.

      Скорей всего, скорей всего…

      А впрочем, не гадайте.

      Здесь так давно уж нет его.

      Вещам его отдайте.

      1970

      Самый снежный день зимы

      А. О.

      Вчера был самый снежный день зимы.

      Я умотался. Снег сгребали мы.

      Что делать, если служба такова!

      Не всё же грудить мир, сгребать слова!

      Приходится лопатой и движком

      Работать на морозе со снежком.

      Кому-нибудь приходится в метель

      Распутывать погоды канитель!

      Кому-нибудь и нравится… О да!

      Вчера и я пришёл к тому, когда

      Мы вышли кое с кем расчистить двор

      И тротуар. Нам ослепило взор,

      Едва взглянули мы на снегопад.

      Нам желтизна берёзовых лопат

      Казалась кислой, как во рту лимон.