Для всех стало понятно, что Энди собирается делать карьеру в качестве художника, и он стал готовиться к поступлению в колледж.
По воспоминаниям других учеников Шенли, Энди выглядел застенчивым, но вполне нормальным подростком. Его реплика (мол, я не был невероятно популярен, хотя, пожалуй, того хотел бы, видя, как ребята рассказывают друг другу о своих неприятностях, и чувствовал себя покинутым, мне никто не доверялся) кажется характерно противоречивой.
«Он выглядел чудаковато, но на самом деле таким не был, – вспоминает один из выпускников Шенли. – Он не одевался экстравагантно. Часто носил любимый вязаный жилет, рубашку с закатанными рукавами и, как и все, двухцветные ботинки со шнуровкой. Но эти его белые волосы, лежавшие прядями или зачесанные назад! У большинства мальчишек были „ежики“, и порой они смеялись над ним, дразня альбиносом. Он был серьезнее большинства из нас, но это не значит, что ему не бывало весело».
У Энди было много друзей, преимущественно девочек. Он близко сошелся с еврейкой Элли Саймон, с которой поддерживал связь в колледже и первые годы в Нью-Йорке. Элли была умной, артистичной и самокритичной – считала, что она страшненькая, – но отличительной чертой ее была способность к эмпатии. «У Элли был пунктик относительно помощи другим, особенно если у тех эмоциональные или физические проблемы, ее к ним словно тянуло», – вспоминал общий друг. К тому моменту у Энди проблем было полно, и Элли прямо фонтанировала сочувствием. Хотя романтика тут была ни при чем, Энди с Элли стали так близки и проводили вместо столько времени, что Юлия стала ревновать и предупреждала Энди, что пожениться они не смогут из-за разных вероисповедований. Элли запомнила Энди персонажем уже тогда эксцентричным, с характерным чувством юмора, независимой личностью, а не конформистом.
Он все еще был близок с Марджи Гирман, а ее приятельница Мина Сербин была, как и сам Энди, в школьной дружине. Каждый день после школы Энди и Мина патрулировали перекрестки, пока все ученики не покинут территорию. Потом он провожал ее до аптеки Yohe и присоединялся к остальным в их традиционном времяпровождении за поеданием мороженого, слушая музыкальный автомат и бездельничая. У Энди всегда с собой был альбом, где он рисовал, пока другие болтали, он вступал в беседу только насчет наиболее серьезных вопросов, вроде того, кто собирается в колледж и сколько ребят из района погибли на войне.
Мина Сербин:
Энди был не такой, как остальные парни, – он не был грубым или пугающим и никак не хотел задеть. Всегда делал мне комплименты.