Летание как способ существования. Тексты, рассказы, миниатюры. Александр Мирошниченко

е встречая препятствий на своём пути, ветер скатывался вниз по глобусу, набирая скорость, вбирая свежесть и мощь океана, чтобы с размаху ударится частью своей о северный склон вулкана Тейде и разлететься на мелкие осколки. Эти осколки – беспорядочные завихрения до недавнего времени мощного потока воздуха, но обладающие его силой, заполняли собой все пространство, примыкающее к южному склону вулкана, раскачивали в разные стороны не столь уж и богатую растительность этой части вулканического острова, рисовали причудливые белые барашки на гребнях высоких океанских волн и создавали довольно серьезные неудобства капитанам воздушных судов, которые заводили свои лайнеры на посадку в аэропорт Тенерифе Южный, что имени королевы Софии. Трудно поверить, наблюдая со стороны, что эти большие красивые птицы из металла и отраженного от него солнца, на завершающем долгий путь участке полета, покачиваясь с крыла на крыло, не купались в свежем и влажном морском воздухе, наслаждаясь всеми прелестями границы трех стихий – неба, земли и океана, а испытывали довольно серьёзные неудобства. Между тем капитанам, управлявшим этими прекрасными птицами в такие моменты не до красот окружающего мира, как бы неповторимы и неотразимы эти красоты не были. Воздух, который и есть единственная надежная опора любого самолета вдруг становится, что та разбитая распутицей дорога, с единственным отличием – в небе ты не видишь, что ждет тебя в следующий момент – ухаб, который подбросит самолет на десятки метров или яма, что может быть глубиной до самой земной тверди. Конечно, самолет должен встретиться с земной поверхностью, но только в строго отведенном для этого месте, в строго отведённое для этого время и с вертикальной скоростью, которая обеспечит мягкое касание колес о бетон взлётно-посадочной полосы, чтобы пассажиры спокойно вздохнули, а если они из России, то и зааплодировали, выражая тем самым радость, что полет закончился благополучно. И никак иначе. Поэтому и покачивается лайнер, выдерживая установленную траекторию захода на посадку, для благополучного завершения полета. Стороннему наблюдателю может показаться, что это естественное поведение самолета, которое разве что может вызвать дискомфорт пассажиров и только тот, кто сам пилотировал самолет в такой ситуации знает каково сейчас капитану удерживать многотонную машину на очень узкой тропинке, что зовется в авиации предпосадочной прямой, в условиях, когда ты летишь не в спокойной атмосфере, а среди хаотичных воздушных завихрений, создающих то, явление, которое зовется в авиации «болтанкой» в лучшем случае или «сдвигом ветра» в случае посерьёзней.

      В этот раз всё так и было. Пассажиры прибывающего лайнера через иллюминаторы любовались красотами далекого острова, на котором они с удовольствием проведут одну-две недели своего отдыха, пассажиры, которые закончили свой отдых и собирались в обратную дорогу наслаждались прекрасным видом одного из самых красивых самолетов через большие окна аэровокзала. Я же хорошо представлял, что происходит в сей момент в пилотской кабине, потому что только вчера здесь примерно в таких же условиях сажал этот самый самолет, который за время нашего отдыха успел слетать в Москву и вернуться обратно. Лайнер в самом завершении полета прекрасно смотрелся на фоне синих океанских волн, увенчанных белыми гребнями. Будто не желая заканчивать полет, он нехотя, но синхронно коснулся задними колесами тележек основных стоек шасси и только почувствовав привычную шероховатость бетона посадочной полосы, сначала опустился на все колеса основных опор и затем также плавно, уменьшая тангаж, коснулся бетона и передней стойкой шасси. Теперь для завершения полета оставалось мягко погасить энергию многотонной машины благо точное приземление явно позволяло сделать это достаточно комфортно.

      «Классика», – прокомментировал я себе приземление. Каждый раз созерцание приземления А330 у меня вызывает восторг, невзирая на то, что, когда сам стал пилотировать этот лайнер, понял, что он полностью оправдывает своё русское название «самолёт» и, таки, сам летает. Главное не мешать ему это делать. Но, по большому, счету это и есть суть профессионализма – делать только то, что без тебя не сделается и не мешать тому, что произойдёт и без тебя.

      Красавец лайнер, закончив пробег, зарулил на стоянку. Пассажиры радостные благополучным завершением полета и в предвкушении удовольствия пребывания в этом замечательном месте, покинули самолет, из которого по завершению положенных процедур вышел и экипаж. После обычных для передачи самолета от экипажа экипажу коротких фраз «самолет исправен, погода нормальная, там поболтало, там грозы, на базе всё хорошо», Капитан говорит неожиданное: «Вызываю на соцсоревнование, кто первый напишет следующую книгу». Отказываться от вызова коллеги несолидно, но, если честно, я вообще не собирался писать не только следующую книгу, но и предыдущую, поскольку мне всю жизнь посвятившему работе гражданского пилота, а, следовательно, работе скучной и неяркой, писать-то по большому счету и не о чем. И предыдущая история, что коллега назвал книгой, по сути родилась из обычной инструкторской работы, когда нужно было скучные, но важные истины обернуть в привлекательную упаковку. Именно так родились Законы Батера Брэда. И с единственной целью донести до своих коллег, до своих учеников, что безопасное