В начале семидесятых экстравертная Вирджиния Култхард провела несколько месяцев в индийском штате Гоа, тусуясь с хиппи со всех концов планеты. Экспериментировала с диэтиламидом лизергиновой кислоты, или ЛСД. Скрупулезно записывала динамику мыслительного процесса, подробно наговаривала на диктофон эмоциональные переживания после приема препарата, прогресс творческих порывов, фиксировала физические изменения организма и писала картины в примитивно-символическом стиле. Предавалась новым опытам без опаски и стеснения, активно знакомилась с молодыми творческими людьми, устраивала у себя на вилле литературные чтения и поэтические суаре с модными коктейлями, традиционными гоанскими закусками и комичными костюмными фотосъемками в колониальных интерьерах.
Богато обставленная вилла из четырех просторных комнат и террасы, роскошно и разнообразно меблированная, с прилегающим двориком в благоухающих цветах, обнесенная основательным высоким забором красного кирпича, принадлежала пятидесятилетнему осторожному представительному полковнику в отставке мистеру Николасу Ф. Хэмсворду. Он сдал свой дом на сезон британке, дочери сослуживца. Предварительно получил наисерьезнейшие рекомендации и заверения от ее отца и аванс как гарантию состоятельности. Она де возжелала удалиться от привычного окружения студенчества в поисках новых художественных форм с далеко идущей целью углубиться в практику живописи и изучение истории индо-арийцев.
В 1971 году в растрепанных чувствах выхода в отставку и с неясной перспективой мистер Николас покидал штат с женой из северных дравидов и годовалым сыном-метисом Феликсом. Николас передал ключи, наставления, инструкции и необходимые контакты на случай бытовых аварий молодой Вирджинии. Лаконично отсалютовал и развернулся на каблуках, пожелав успехов в дальнейших начинаниях.
Эх, что за жизнь началась у Вирджинии! Вокруг нее всегда вились красивые свободные мужчины, некоторые из которых были отпрысками состоятельных родителей. От подруг не было отбоя. Все хотели гостить у нее и принимать участие в творческих вакханалиях. Пить, есть и изменять действительность за ее счет. Но ей нравилась свобода выбора и жизнь в двадцать лет она воспринимала сугубо как эксперимент: пробовала все, что судьба подкидывала ей и подвергала лабораторным исследованиям самоучки. Размах ее изысканий и крепнущая слава у хиппи, среди которых встречались дети из соседних усадеб родного пригорода, донеслись за многие тысячи километров. И, когда слухи показались чудовищными, ее отец без промедления шантажом отозвал дочь с побережья свободы в скованный благочестием жителей туманный Альбион на детальный разбор будущего положения.
Она только-только вернулась