– Что такое?!
Он решил, что прибор неисправен, и пошел за вторым. Но и второй показал те же данные.
– Ну что там? Порядок? – охранник все это время наблюдал из коридора за происходящим.
– Да, да, – махнул рукой Леонид. – Порядок.
Охранник, удовлетворенный ответом, вернулся на свое рабочее место. А Леонид взял два прибора и пошел на мостик. Все время не сводил глаз с кристалла, у него в голове крутились вопросы: «Что произошло, как, из-за чего?» Но ответов не находил. Он все бубнил под нос показания:
– Но ведь это отлично! Но как?
В лабораторию зашли ребята после обеда, Виктория несла его заказ и поднялась на мостик.
– Ну что тут? Чего ты так торопился? – спросил Захар.
– Та, кристалл, – тут Леонид сам себя остановил. Может ли он им рассказывать? Нет, это должен решать профессор. – Видите ли, он может одну, две искры пустить, а охранник-то не знал, вот и испугался. Пугливых они, однако, набрали, – пытался шутить Леонид.
– Ясно. Будем знать, мы же тоже не знали, – сказала Виктория. – Вот, возьми, приятного.
Она поднялась на мостик и положила на маленький столик бургер.
– Вы профессора по дороге часом не видели?
– Нет, а что?
– Так, просто. Ну хорошо, давайте работать.
– Леонид, какие журналы смотреть первыми?
Он, не глядя, сунул Максиму пару журналов, а сам не мог оторвать взгляд от кристалла.
– Что смотреть?
– Что? – растерянно переспросил Леонид.
– Как мне сократить, сдать данные? – уточнил Максим.
– А ты смотри на показатели и на время, как-то так, – ответил он.
Леонид не мог собраться с мыслями и сконцентрироваться, а больше всего ему хотелось кому-нибудь рассказать о происшествии.
13
Профессор спокойно поднялся наверх. Зайдя к секретарю, он хотел представиться. Но молодой человек его опередил, надавил кнопку и отрапортовал:
– Пришел Михаил Аркадьевич.
– Пусть проходит, – послышался ответ.
– Прошу, – секретарь указал на дверь.
Зайдя в кабинет, профессор опять ощутил себя маленькой мышкой, которую пустили в лабиринт. И как бы он не хотел, все равно придет к точке, где находится сыр. Только для мышей хоть сыр был, чего профессору не предлагалось. В этой большой мышеловке он чувствовал себя очень подавленным и выбитым из колеи. И был уверен, что этот контраст в обстановке