Заколебавшись на секунду, я отвел взгляд, не сомневаясь, что мама заметила. Когда вновь посмотрел на нее, она наблюдала за мной. И стал ждать неминуемой реакции.
Не получив от меня ответа, мама продолжила:
– Дальше следует та часть, где ты спрашиваешь, почему я останусь с Мэдоком и Фэллон, а не с моим мужем, Джаред!
Я отвел глаза, пытаясь изобразить безразличие. Ее муж раньше владел домом в Шелберн-Фоллз, который потом подарил Мэдоку на свадьбу. Они с Джейсоном по-прежнему останавливались там, когда наведывались в город. По какой-то причине мать решила, что меня это заинтересует.
Она пыталась одурачить меня, заинтриговать, чтобы спровоцировать на вопросы.
Может, я не хотел ничего знать. А может, хотел…
Все время моего отсутствия общение с братом давалось мне куда легче. Он знал, что лучше не допытываться; знал, что я сам подниму любую тему, которую хотел бы обсудить. Мама же всегда действовала словно бомба с часовым механизмом. И приходилось все время гадать, в какой момент она упомянет о доме.
Мама вернулась в Шелберн-Фоллз. Сейчас летние каникулы. Все соберутся там.
Все.
Вместо ответа я закатил глаза и откинулся на спинку стула, твердо решив не поощрять ее игр.
Она засмеялась. Я поднял взгляд.
– Я тебя люблю, – сменив тему, она хохотнула. – И рада, что твое презрение к пустой болтовне осталось непоколебимо.
– Да ну?
Мама вздернула подбородок, ее выразительные глаза буквально заискрились.
– Понимание того, что некоторые вещи никогда не меняются, утешает.
Я стиснул зубы, ожидая взрыва бомбы.
– Ага, я тоже тебя люблю, – произнес рассеянно, затем вздохнул. – Давай переходи к сути. Что случилось?
Она побарабанила пальцами по столу.
– Ты не был дома два года. Я хотела бы увидеться с тобой, только и всего.
Был. Однажды. Просто мать ничего не знала.
– И все? – уточнил я, не поверив своим ушам. – Если ты так по мне скучаешь, тащи свою задницу на самолет и лети ко мне в гости.
– Не могу.
Я прищурился.
– Почему?
– Вот почему. – Она встала, показав свой явно округлившийся из-за большого срока беременности живот.
У меня физиономия вытянулась и глаза на лоб полезли, пока я пытался сообразить, что, черт побери, происходит.
Офигеть.
Я чувствовал, как бешено пульсирует вена на шее, и молча смотрел на нее. Если провести линию от ее шеи к талии, получился бы лыжный трамплин… Это невозможно.
Беременна? Мама не могла забеременеть! Мне двадцать два года. А ей уже около сорока.
Не сводя с нее глаз, я проследил, как она, положив ладони на поясницу, медленно села обратно. Облизав свои высохшие губы, тяжело вздохнул.
– Мам, – я ни разу не моргнул, – это какая-то шутка?
Она посмотрела на меня сочувственно и пояснила:
– Боюсь, что нет. Через три недели должна родиться твоя сестра…
Сестра?
– И