А потом Жнец Анастасия рассмеялась. Смеялась она над ним, Грейсоном.
– Видел бы ты сейчас свое выражение лица! – проговорила она сквозь смех.
Теперь Грейсон покраснел – не от злости, а от смущения. Ему совсем не хотелось выглядеть перед Анастасией жалким и неловким, а именно таковым, как ему казалось, он и выглядел.
– Любуйтесь, – глухо сказал он.
И через мгновение закончил:
– Все. Вы меня поблагодарили, я принял вашу благодарность. Теперь вы можете уйти.
Но она не ушла. Собственно, и Грейсон не думал, что она уйдет так сразу.
– Ты рассказал правду? – спросила она.
Грейсон так устал повторять одно и то же, что готов был взорваться и оставить после себя такую же воронку, что «украшала» сейчас дорогу. Поэтому он сказал то, что, вероятно, и хотела услышать Жнец Анастасия.
– Я не знаю, кто заложил взрывчатку. Я в этом не участвовал.
– Ты не ответил на мой вопрос.
Анастасия ждала. Ждала терпеливо. Она не угрожала, ничего не предлагала. Грейсон не знал, доверять ли Анастасии, но вдруг он понял, что ему все равно. Ему надоело всех обманывать и говорить полуправду.
– Нет, – ответил он. – Я солгал.
Какое освобождение!
– Почему? – спросила Анастасия. В голосе ее звучало любопытство, но не злость.
– Потому что так будет лучше для всех.
– Для всех, но не для тебя.
Грейсон пожал плечами:
– Что бы я ни сказал, для меня теперь все едино.
Анастасия приняла его ответ, и теперь сидела напротив Грейсона, внимательно вглядываясь в его лицо. Ему это не понравилось. Снова Анастасия занимала по отношению к нему доминирующую позицию. Сидит там, думает о чем-то тайном. Кто знает, какие планы крутятся в голове лицензированного обществом убийцы?
А потом она кивнула головой.
– Это «Гипероблако», – сказала она. – Оно знало о готовящемся покушении, но предупредить нас не могло. Поэтому понадобился некто, кому оно доверяло. Некто, кто, воспользовавшись информацией, будет действовать как бы от своего имени.
Грейсон был поражен. Анастасия вычислила то, до чего не мог додуматься никто.
– Даже если это было бы так, я бы вам все равно не сказал, – проговорил он.
Анастасия улыбнулась.
– А я бы и не настаивала, – отозвалась она и посмотрела на него взглядом, в котором сквозила не только доброта, но и уважение. Ничего себе! Грейсон Толливер – объект уважения, да еще и со стороны жнеца!
Анастасия встала и собралась уходить. Грейсон вдруг почувствовал, что ему не хочется этого. Остаться одному, да еще с печатью фрика, – не об этом он мечтал.
– Мне очень жаль, что на тебя повесили этот ярлык, – сказала Анастасия. – Но даже если тебе нельзя