Гессенская волчица. Александр Ханин

злоумышленников. А если бы террористам удалось реализовать свой преступный замысел? Нет, Илларион Иванович, общество ждёт от нас именно жестокости. Я говорю о здоровой части общества, а не про либеральных интеллигентиков. Пора преподать жестокий урок, чтобы впредь все знали, что не только за совершённый акт террора, но уже за приготовление к таковому любого ждёт виселица. А впредь нужно быть готовым к возможным судебным процессам, а для этого нужно самым срочным образом новое Уголовное уложение о наказаниях и изменения в уголовное судопроизводство. Мыслимо ли, чтобы государственных преступников судили присяжные?

      – Комиссия Фриша⁸⁸ уже передала в министерство юстиции проект нового Уголовного уложения, – ответил министр. – Я ознакомился и должен заметить, что остался весьма и весьма обеспокоенным… Я не сторонник кровопролития, но все ведь есть предел, и если вчера проект Фриша был возможен для использования, то не уверен, что теперь это допустимо.

      Канцлер обратился к Плеве:

      – Вячеслав Константинович! Я пока не знаю, что там насочиняли Фриш с его комиссией, но чует моё сердце, что либерализмом там разит за версту, от их проекта. А потому я Вас прошу, посмотрите, что они там сочинили и доложите мне. Четырнадцать лет сочиняли, теперь ещё год будут согласовывать и изучать, потом ещё в Государственном Совете будут обсуждать. А времени то у нас нет совсем. Террористы не дают нам времени на раскачку.

      – Слушаюсь Ваше Высокопревосходительство! – кивнул головой Плеве. – Только либерального уложения нам сейчас и не хватало. В наших судах – либерал на либерале. Прокуроры многие вместо того, чтобы защищать устои государства, вставляют палки в колёса, мешают работать полиции. Ищут любые формальные поводы, чтобы только освободить арестованных… Цепляются к каждому слову в протоколе. Возникает закономерный вопрос, на кого эти прокурорские чины работают, на государство, которое исправно платит им немалое жалование, или же на кого иного.

      – Я знаю, Вячеслав Константинович, а потому буду просить Государыню учредить особую комиссию для преобразования порядка управления в Империи. Многое придётся менять. Многое и многих.

      – Ваше Высокопревосходительство, – продолжил Плеве, – прошу обратить особое внимание не только на террористов-бомбистов, но и на разного рода кружки, в которых принимает участие всё больше и больше людей. Революционная пропаганда проникает через нелегальные интеллигентские кружки в легальные просветительские учреждения, в земства, в учебные заведения.

      – Что же это, – спросил граф Игнатьев, – это революция? Или это новая смута?

      – Пока что это лишь подготовка к революции, – ответил Плеве. –

      Несомненно, бомбисты представляют угрозу, но все эти любители вести задушевные беседы, рассуждающие о всеобщем счастье, представляют не меньшую опасность для государственных устоев. А мы пока что не готовы эффективно бороться с такими вот агитаторами. Всё заканчивается административной высылкой,