Слабые люди. Сергей Хабаров-Триль

исчезла с плеча и тело пошло прочь, на автомате кинув купюру в тарелочку для оплаты. Не обращая внимания на призывы забрать сдачу, Проводник снова двинулся в уборную, где его снова стошнило еще не успевшей раствориться таблеткой, а затем и повторной порцией белесой жидкости вперемешку с кровью. И все же боль постепенно пришла к выводу, что пора утихомириться. Неспешным темпом толчки крови переставали терзать сосуды и звон становился все тише. Когда все затихло, он обнаружил себя сидящим на стульчаке, уткнув нос в перегородку. Чуть ниже лица в зеркале виднелась отметина, по которой расползалась паутинка трещин. Сплюнув остатками рвоты на пол, Проводник растер их подошвой ботинка и вновь оглядел себя через зеркало.

      Красавец! Синяки, запавшие щеки, красные глаза, изгаженная водолазка. Взяв бумажное полотенце, как мог стер пятна с черных волокон, после чего вновь погрузил голову под холодную струю воды. Глядя в отражение, все так же видел, как некто с облепленным отросшими волосами лицом стоял напротив него и сверлил взглядом. Дрожь уже не беспокоила тело, как и боль. Осталась лишь странная усталость, столь непохожая на извечную пустоту сладко манящего забытья, заполняясь смогом обретшего крайнюю степень материальности пения сирен, ткущих своими голосами бесконечные водяные цепи, заполняющих полости и ниши, вновь наделяя его внутренностями, которых не должно было существовать.

      Глотнув воды и дернув головой, Проводник отогнал наваждение.

      Нужно было найти, где переночевать. Где тут стеллаж с рекламками?

      * * *

      Мерзкая, ощерившаяся деснами глотка выла. Выла не переставая, заходясь в нескончаемом вопле, словно по-особому наслаждаясь мощью своих легких, в бесплотной надежде на то, что в соседних номерах обнаружатся по меньшей мере учитель вокала, продюсер и агент-пиарщик-сводчик-кооператор и все разом заценят, не соврать бы, выдающиеся вокальные данные. Но нет– по соседству были лишь старик и старуха, первый из которых стоял с подушкой в руках у изголовья кровати второй, раздумывая над столь манящей перспективой придушить к чертям собачьим ту, кто, по его мнению, испоганила своим присутствием всю жизнь. Надо упомянуть, старичок на протяжении последних лет пребывал в паранойе, не смочь отринуть стойкое ощущение, что его хотят отравить. Чувство опасности и тревоги не покидало его ни на секунду, даже в спасительной тесноте сортира, что серьезно мешало хоть сколько-либо возникнуть столь желанному чувству покоя. Итак, далее. По другую сторону от номера мелкого ревуна и его маменьки приютилась семейка наркоманов, мирно дрыхнущие в сей момент, наполненный средоточием неловкости и раздражения, и не то, что не оценивших старания мелкого засранца, но попросту в ус не дующих в своем наркотическом забытье. Напротив уже них расположились два мутузящих друг друга школьника-задрота, входивших в состав группки во главе с чересчур любвеобильным учителем, однажды запрягшим себя на полном серьезе и безо всяких шуток, дабы собрать любимым сорванцам средства на путевку во внешнее кольцо Города Счастья как наиболее экономного, но тем