– Змеи противные, тётя!
– Думаешь, я их люблю? – спросила Луайканида. – В каждой профессии есть неприятные стороны. А сейчас поторопись: джа Махаони, должно быть, в пути.
Шетлсу заправила непослушную прядь волос за ухо и двинулась на кухню.
– И не забудь помыть руки, – крикнула тётка, а потом, понизив голос, добавила, – княгиня всё-таки едет.
О таких, как Луайканида, народная молва говорит негромко. Кто знает этих колдуний, что у них на уме? Живут уединённо, людей сторонятся, хранят вековые тайны. В детстве Луайканида не думала быть колдуньей, так получилось. Вначале куколки-колясочки и помощь матери в приготовлении зелий. Девочке на лбу тоже рисовали противную змею. Тогда это было игрой, игрой во взрослых.
Она во всём подражала матери, а когда выросла, оказалось, что ничего другого делать и не умеет, кроме как готовить приворотные зелья да морочить голову наивным посетителям.
Луайканида поселилась в небольшом домике. Садик вокруг него тоже был маленьким, но ухоженным. По периметру его обступал колючий кустарник, перед которым благоухали розовые пионы. Их аромат соединялся с ароматом сандалового дерева. Прохладный фонтан поигрывал сияющими струями, а возле дома вознесли кроны финиковые пальмы с гроздьями сладких плодов.
Посетители колдуньи были разными и по возрасту, и по достатку. Их проблемы тоже были разными. Луайканида со времён молодости усвоила простое правило: всё когда-нибудь заканчивается, и проблемы рассеиваются.
Зачем люди приходят к колдунам? Чтобы узнать будущее? Как ни странно, нет! Они хотят знать: какова вероятность того, что всё сложится так, как они рассчитывают? Колдун или колдунья, говорят они об этом или нет, знают, что в их руках нет книги жизни. Что остаётся делать? Ответ ясен: потяни время, а там всё сложится как-нибудь.
Главное, чтобы посетитель был убеждён, что за удачу благодарить надо магию. Ну а если получится не так, как хотелось? Тоже просто: человек сам виноват в этом. "Подумай, может ты словом, мыслью или делом себе навредил?" У каждого найдётся в чём себя упрекнуть.
Зашлёпали детские ноги. Шетлсу в льняной тунике подошла к женщине и вытянула руки ладошками кверху:
– Вот.
– Умница, – похвалила Луайканида.
Как и большинство женщин, джа Махаони любила одеваться красиво, даже празднично. Но, считала джа, постоянно разгуливать по дворцу с видом, будто сейчас состоится приём иностранного посла, по меньшей мере, нелепо. Зато когда княгиня покидала пределы княжеских палат, она давала волю фантазии. Сегодня джа облачилась в золотисто-зелёное.
Из-под длинных складок одежды выглядывали изящные сандалии с тонкими ремешками. Золотые браслеты с изумрудами охватывали руки выше локтя. Узор на браслетах изображал переплетение виноградных лоз. Тонкая белая косынка, перехваченная ленточкой, расшитой мелкими бриллиантами, покрывала голову княгини.
Махаони сопровождали служанка и два телохранителя – мускулистые молчаливые