Чтобы перечислить всех пришлых деревни Парамоново, Матрене Пантелеевне много времени не потребовалось. Забытая богом и районной администрацией деревенька в качестве летнего дачного проживания горожан интересовала мало: из десятка с лишним заколоченных строений только два дома были проданы под дачи. В одном проживала летом старуха Стечкина с внуками: Оленькой пяти лет и невероятно скучающим городским оболтусом Павликом одиннадцати лет, в другом – странноватый господин Павлов, в любую жару одетый в длиннополый черный сюртук, застегнутый чуть ли не на все пуговицы.
К Павлову иногда приезжали подозрительные молодые люди откровенно уголовной (по мнению деревни) наружности; к Стечкиным по выходным, в заполненных провизией автомобилях, прибывали мама и папа внуков.
Кролики и куры пропадали исключительно в будние дни.
– А оловянную миску у моего Полкана точно Мухин спер, – зачем-то проговорила Матрена.
– Ну, это может быть, – важно согласился Суворов. – По цветмету он у нас главный специалист. Но вот живность… живностью он не пробавляется… В продмаге жирует, просроченные йогурты ночами чавкает.
Матрена задумчиво пожевала губами – действительно, загадка. В деревне народу живет – по пальцам перечтешь, а подозревать некого.
– Так ты напишешь Наденьке? Пригласишь ее в гости? – просительно заглядывая в выцветшие Матренины глазки, заканючил сосед. – Свежий взгляд, следственные навыки… Человек тоже свой, что немаловажно.
– Иди ты в баню, Карпыч, – проговорила Пантелеевна и встала с лавочки. Не глядя больше на почтовика, покрутила поясницей, взяла тяпку и отправилась в огород.
– Смотри, не пожалей потом! – крикнул ей в спину сосед, отлично знавший, что спорить с вредной Матреной, упрашивать – бессмысленно. – Тут чертовщина какая-то творится, а ты меры принимать отказываешься!
Из грядок донеслось повторное упоминание о бане.
Часть первая
Деревня Парамоново и ее живые обитатели
На единственной площади приснопамятного Красного Знамени, где встал на прикол пыльный рейсовый автобус, никаких такси с желто-черными шашечками, разумеется, не наблюдалось. Скорее всего, пять минут назад таксомоторы и были, но Надежда Прохоровна, долго дожидавшаяся пока из багажного подбрюшия автобуса достанут ее чемодан на колесиках – замешкалась. Немногие машины расхватали дачники, кого-то встретила родня, кто-то потопал до дома на своих двоих; на площади, окруженной зданиями поселкового совета, почты, магазина и отделения милиции, осталась загорать только столичная бабушка, три часа назад прибывшая в областной центр на московском поезде.
Хорошо, кстати сказать, прибывшая. В купе с кондиционером, на нижней полочке, с приличными попутчиками и крепким чаем под ванильные сушки.
Надежда Прохоровна покрутила головой, погоревала о том, что все хорошее обычно скоро заканчивается, прикинула вес чемодана, поделила его на собственные тягловые силы, умножила на жару и ухабы