И тут Лешка понял, что надо делать. Вернее, не понял, а почувствовал. А скорее, даже не почувствовал, а будто кто-то его подтолкнул. Он подошел к бабе Кате и опустился на колени рядом с ней.
– Бог! – кричал он в душе, не произнося вслух ни слова. – Спаси папку! Не дай ему умереть! – вопила его душа.
Он повторял и повторял эти слова, пока баба Катя не обняла его тихо и не прижала к себе. И тут Лешка разревелся, прижимаясь к ней и громко всхлипывая. Его трясло, как в лихорадке.
Так они и сидели на полу незнамо сколько времени. Наконец, Лешка затих. Он вдруг почувствовал, будто что-то, какое-то покрывало укутало его и согревает, и успокаивает, и укрывает от бед. В него будто вошли мир и покой. И тут Лешка с полной, несомненной уверенностью подумал: «Ты есть! Ты слышишь меня! Ты поможешь! Ты не дашь папке умереть! Я верю в Тебя, Бог!»
Слово
Какое счастье – чудным весенним утром выбраться из загазованной Москвы за город, вдохнуть полной грудью еще холодный, пахнущий солнцем и капелью воздух, пройтись по земле, пусть и влажной, но такой живой и податливой под ногами, а не по асфальту!..
Отец Андрей ехал в машине, битком набитой игрушками, детской одеждой, памперсами, сладостями, и предвкушал радость встречи с оживающей природой, и уже наслаждался пейзажами, ярким солнцем, быстрой ездой по хорошей дороге.
Молодой священник, всего лишь год как рукоположенный, он был назначен третьим иереем в большой московский храм. Еще в семинарии, а потом и в академии он мечтал о собственном приходе где-нибудь в провинции, близко к земле, к лесам и полям, где он будет с основания строить приходскую жизнь, соберет крепкую общину. Он мечтал о малых и, тем не менее, великих делах, которыми будет заниматься сам и призывать к этому своих прихожан.
Но все сложилось иначе: в этом московском приходе у него не было никакого авторитета, на его предложения никто не обращал внимания. От него требовалось только подчиняться двум старшим священникам, и все.
И тут вдруг спущенное сверху распоряжение – взять под крыло храма детский дом-интернат, где содержались больные дети. Заниматься этим поручили ему, как самому молодому и к тому же не обремененному делами прихода и большой семьей. Молодой и энергичный батюшка искренне радовался: наконец-то есть куда применить свои молодые силы и кипучую энергию, наконец-то есть у него дело.
Отец Андрей выяснил, что в этом интернате содержатся сто двадцать детей. Все они серьезно больны, у всех диагнозы – не приведи Бог. Тут и ДЦП, и тяжелые формы эпилепсии и гидроцефалии, и много другого, – батюшка и слов-то таких сроду не слышал. Многие дети прикованы к постели, они никогда не смогут встать на ноги, ходить. Выяснилось, что