– Так как немецкий блок оказывается слишком крепким орешком, чтобы разгрызть его, то мы должны приложить старания для того, чтобы отделить Австро-Венгрию от тевтонской коалиции всеми возможными способами, используя силу или убеждение. Я уверен, что сможем достичь этого в самое короткое время. Император Франц Иосиф очень стар; мы знаем, что он горько сожалеет, что началась эта война, и лишь просит, чтобы ему позволили умереть в условиях мира. Вы вновь и вновь наносите поражения его армиям в Галиции; сербы только что одержали блестящую победу при Валиево; Румыния угрожает, а Италия колеблется. Монархия Габсбургов в 1859 и в 1866 годах находилась не в большей опасности, – и тем не менее Франц Иосиф пошел тогда на серьезные территориальные уступки, чтобы спасти свою корону. Между нами говоря, если бы Венский кабинет согласился уступить вам Галицию, а Сербии уступить Боснию-Герцеговину, то стали бы вы считать это приемлемой сделкой для заключения сепаратного мира с Австро-Венгрией?
У Сазонова вытянулось лицо, и он сухо ответил:
– А как насчет Богемии? А Хорватии? Вы оставляете их под нынешним режимом?.. Это невозможно.
– Поскольку я говорю с вами сейчас как частное лицо, то прошу простить мои слова о том, что в этот скорбный для Франции час испытаний проблемы чехов и югославов кажутся мне второстепенными.
Сазонов раздраженно покачал головой:
– Нет. Австро-Венгрия должна быть расчленена.
Я не отступил от своих доводов и стал развивать их. Я разъяснил, что выход Австро-Венгрии из войны приведет к важным последствиям со стратегической и моральной точки зрения, что пользу от этого в первую очередь получит Россия, что концентрация всей нашей наступательной мощи и разрушительной силы против Германии будет в наших очевидных интересах и явным долгом, и что если Венский кабинет предложит нам приемлемые условия мира, то мы совершим грубую ошибку, если заранее откажемся от них. При необходимости мы могли бы потребовать, чтобы чехам и хорватам предоставили самую широкую автономию: одно это означало бы великолепную победу для славянского дела…
Судя по всему, моя настойчивость произвела соответствующее впечатление на Сазонова:
– Это достойно того, чтобы тщательно обдумать, – заявил он.
Как только я вернулся в посольство, я незамедлительно отправил отчет об этой беседе Делькассе, подчеркнув при этом бесспорную пользу для Франции в необходимости сохранения сильной политической системы в бассейне Дуная.
Вторник, 5 января
Улица всегда представляет собой поучительное зрелище. Я часто отмечаю какой-то отсутствующий взгляд и рассеянный вид тех мужиков, которые проходят мимо окон нашего посольства, полностью поглощенные в свои думы.
Вот, например, случай, который можно наблюдать в любое время, феномен, который иногда бросается в глаза даже тогда, когда не стремишься замечать его.
Двое