– Что же вы хотите… Я так стар. Уж так давно следовало бы положить меня в гроб. Я говорил это еще на этих днях императору. Но его величеству не было угодно меня выслушать… Размышляя сегодня вечером над этими словами, от которых так и веет скептицизмом, я спросил себя, а не были ли они настолько уж несвоевременными, как это поначалу показалось мне, и не содержат ли они применительно к русской империи значительную долю мудрости? В голову пришли слова Жозефа де Местра: «Горе скверным правительствам! Трижды горе тем скверным правительствам, которые хотят исправиться!»
На прусском, польском и галицийском фронтах настроены не скептически. Несмотря на недостаток их вооружения, войска сражаются с неутомимой энергией. В течение последних шести недель они потеряли 570 000 человек, из которых 110 000 – против немцев.
Вторник, 22 декабря
В течение последних двух дней публике стало известно, что военные действия русских приостановлены, и за неимением официальных сведений считают положение еще хуже, чем оно есть. Поэтому Ставка решила сегодня опубликовать следующее сообщение:
«…Переход наших армий на более сокращенный фронт является результатом свободного решения соответствующего начальства и представляется естественным ввиду сосредоточения против нас германцами весьма значительных сил; кроме того, принятым решением достигаются и другие преимущества, о коих, по военным соображениям, к сожалению, не представляется пока возможным дать разъяснения обществу».
Это коммюнике, с его неуклюжими формулировками, произвело неблагоприятное впечатление. Все думают: «Дела, должно быть, идут плохо, если это всё, что они могут сказать нам!»
Среда, 23 декабря
Госпожа П., начальница лазарета прифронтового госпиталя, только что вернувшаяся из Польши, рассказала мне, что русские войска восхитительны в проявлении неиссякаемого мужества и пылкой отваги. Тем не менее нет тех испытаний, которые бы пощадили их кровопролитные и непрерывные жесточайшие бои, ужасающие потери от артиллерийского огня, изнуряющие переходы по заснеженным полям, страшные страдания раненых, которых не могут вывезти из-за нехватки транспортных средств, пронизывающий до костей холод и т. д.
Она также привела несколько любопытных примеров доброты, которую русский солдат проявляет по отношению к австрийским и немецким пленным.
Это черта русского национального характера: у русских отсутствуют агрессивные инстинкты, у них очень доброе сердце. По сравнению с немецкими народными эпосами русские былины очень красноречивы с этой точки зрения. В них никогда не восславляется война, а их народные герои, их богатыри, всегда выступают в роли заступников. Русскому крестьянину также от природы свойственно сострадание. Мужик должен остаться без единого гроша, чтобы отказать в подаянии тому, кто просит у него милостыню «Ради Христа!». И его сразу же потрясает вид крайней нужды, острой болезни или попавшего в плен вражеского солдата.
Именно