– С лицом у меня все в порядке, – сдержанно произнесла Робин. Ей казалось, что она вовсе не заслужила такого потока гнева. Одним замечанием можно было ограничиться. Ну почему она никогда не приносила с собой термос, а, стоило ей забыть его на работе и сделать глоток давно остывшего кофе, появился шеф?!
– Я скажу Кортни, чтобы она составила для вас регламент кофе-брейков, – прорычал директор.
Какая муха его укусила?
– Будете обедать по расписанию, раз не можете учитывать, что на рабочем месте делать можно, а чего нельзя!
И в следующую секунду он уже скрылся в лифте, готовом стартовать наверх.
«Интересно, – мстительно подумала Робин, – а что, если у себя в приемной он застанет Кортни, жадно жующую шоколад над раскрытой коробкой?!»
Или Кортни сходит с рук то, чего не может себе позволить Робин? О, это было бы прекрасно!
Робин «является лицом корпорации» и не может жевать у себя за стойкой. Но Кортни, тем не менее, далеко не всякий раз соглашается подстраховать ее, даже когда Робин уходит в офисную столовую, не говоря уже о близлежащем бистро! А Кортни, являясь правой рукой шефа (если, конечно, он об этом знает), творит в его отсутствие что хочет – классическая музыка, шоколадный флирт с сотрудниками… что еще по списку?
Это несправедливо! Несправедливо! Робин была возмущена до глубины души.
Робин представила себе – а что, если Кортни действительно будет велено составить для нее расписание? У нее и так уже есть график – приход на работу, уход на работу… Каждый день, пять дней в неделю. Все, что у нее есть – это уик-энды.
В течение субботы, вернее, первой ее половины, ты отсыпаешься, пытаясь стряхнуть с себя всю усталость будней. Потом ты вяло бредешь на кухню в надежде заварить себе чай или сварить кофе. Остаток вечера уходит на то, чтобы придумать занятие на завтра. Короткий глоток свободы – боулинг, клуб, библиотека, что угодно – и опять наступает понедельник.
Нет, Робин понимала, что в такой огромной корпорации, да и в любой другой, невозможно без своего рода дисциплины. Как иначе клиенты смогут забирать свои заказы? Согласовывать документацию? Приезжать на встречи и переговоры?
Но сейчас Робин чувствовала, что вся эта обстановка душит ее. Кто она, Робин, в этом большом здании, где на каждом окне – жалюзи, в каждом углу – кулер, где нет уютных мягких кресел, а есть только рабочие вертящиеся стулья? У нее была отдушина – в течение дня съесть как можно более вкусно приготовленный сандвич, или даже вырваться на улицу за кофе. Пройтись под солнцем или дождем, ощутить движение на улицах – толпы пешеходов и автомобильные пробки; постоять в очереди в кофейне, потом выйти из кофейни со стаканом в руке и взглянуть на голубое небо…
А теперь даже это она будет вынуждена делать по расписанию? Ее маленький глоток свободы, возможность почувствовать себя человеком, а не послушным винтиком в отлаженной системе…
Робин почувствовала, что какая-то волна словно подхватывает