Джим, напротив, рывком выпрямился:
– А… О, дьявол. Дорогая… но что ты здесь делаешь?
– Это что ты здесь делаешь? – завопила Робин. Она кинулась к постели, по дороге подобрав подушку.
Подушка врезалась в голову соломенной блондинке. Та жалобно пискнула и чуть не свалилась с кровати. Джиму удалось чудом увернуться.
– Одевайтесь! Оба! Немедленно! – в ярости выкрикивала Робин. Ярость, доселе невиданная, бурлила и клокотала в ней, требуя хотя бы частичного выхода. Робин начисто забыла о том, что у нее болит горло, что она с трудом смотрит на солнечный свет.
Джим примирительно поднял ладони:
– Дорогая, если бы ты только успокоилась… Дай мне пару минут, и я тебе все объясню, хорошо?
Дрожащими руками его партнерша тем временем пыталась натянуть на себя трусики.
– Да что ты можешь мне объяснить? – возмущенно переспросила Робин. – Все объяснения я вижу перед собой! Я-то думала, ты меня любишь…
– Лю… – Джим запнулся и почему-то не смог продолжить.
– Сказал, что тебе не нужны сандвичи. Что будешь обедать в кафе! Прекрасный обед! Просто невероятно! Изумительно! Я еду домой, у меня раскалывается голова, я мечтаю о чистой и прохладной постели, об аспирине, а взамен получаю какой-то… вертеп!
– Послушай…
– Заткнись! Твои поступки говорят лучше всяких слов! Сами за себя! Они говорят сами за себя! Я больше никогда тебе не поверю. Ни в чем. Хотя… Вот разве что ответь на один вопрос – кто она? Твоя студентка? Ей хотя бы есть восемнадцать лет?!
Джим с усталым вздохом потер лоб:
– Почти. Ей двадцать пять, ее зовут Каролина, и она – официантка в той кофейне, где я иногда пью кофе. В перерывах между лекциями. Что еще я могу сообщить тебе, Робин?
– Точное время, в течение которого я еще должна буду лицезреть здесь ваши убогие, мерзкие физиономии. Убирайся! Вернее, убирайтесь оба. И сразу, слышишь, сразу собери все свои вещи!
Джим никогда еще не видел, чтобы его постоянная подруга, с которой они были вместе в течение трех лет, его нежная Робин, сентиментальная, озорная, была настроена столь решительным образом.
Но он все-таки сделал последнюю попытку, пустил пробный шар:
– Робин… Может, все-таки не стоит разрушать то хорошее, что было у нас с тобой?
Робин с возмущением вздернула подбородок:
– Ублюдок… Да ты сам сделал это, своими… руками, на нашей с тобой постели. И я не думаю, что такие вещи можно хотя бы забыть, не говоря уже о том, чтобы перечеркнуть или исправить.
Глава 4
– Привет! Линда дома?
Робин глядела на Майкла в ожидании и нетерпении.
Майкл широко улыбнулся, как и всегда при виде лучшей подружки своей сестры. Но в следующую секунду его серые глаза насторожились, он окинул Робин более пристальным взглядом.
– Погоди-ка… У тебя что-то стряслось? Ты ведь плакала, верно?
Робин с отчаянием затрясла головой.
Она пришла сюда поплакаться в жилетку подружке, но никак не вываливать свои беды