Ларк Тэрон из Особого отдела был знаком Рэду не понаслышке. А вот Дэвика Нур из ОРС – Отдела репликации событий – пока что оставалась для него загадкой. Хотя на выбор Совета можно было положиться однозначно, и «провидица» в сложившихся обстоятельствах им явно не помешает. В ОРС принято было отбирать людей, ещё в детстве проявивших необычные способности и славившихся хорошо развитой третьей сигнальной системой. Не случайно эмблемой этой службы был «глаз» с павлиньего хвоста. В Древней Греции такие «глазки» или «звёзды» назывались «очами Аргоса» – многоглазого великана и неусыпного стража, который по приказу богини Геры следил за лунной коровой Ио.
В древности индийцы уверяли, что бдительный павлин, завидев тигра или леопарда, пронзительным криком предупреждает людей об опасности, но если никакой опасности нет, а священный красавец всё равно вопит во всё горло или танцует, значит скоро пойдёт дождь. Этот танец павлина был близок к символике спирали. Существовало даже поверье о том, что Гаутама Будда до своего рождения человеком был золотым павлином, поэтому в буддийской мифологии павлин всегда являлся символом сострадания и бдительности. Даже в раннем христианском искусстве образ двух павлинов, стоявших лицом к лицу, представлял собой души верующих, пивших из фонтана жизни. Христиане верили, что павлин символизирует собой бессмертие человеческой души, ведь его плоть не сгнивает. В мистической же последовательности времен суток павлину соответствовали сумерки.
«Вот и посмотрим, что наша «провидица» разглядит сквозь завесу времени при помощи своих «павлиньих глазок», – подумал Рэд и посмотрел на сидевшего рядом пса, блаженно развевавшего по ветру уши.
Рэд въехал в тенистую аллею под широкие зонтики высоких пиний и через сотню метров выключил магнитный активатор. Рыжий тут же выскочил из машины, узнав знакомые места, и неистово замахал хвостом, нетерпеливо поглядывая на хозяина: ну когда же ты, наконец, выберешься из этой своей машины!
Хема встретила их на пороге своего небольшого коттеджа – самого обычного, каких в этом посёлке было несколько сотен. Отгороженные от дороги можжевеловыми оградками, уютные домики терялись в глубине ухоженных садов, в которых росли земляничные и фисташковые деревья. Лишь дорожки, выстланные разноцветной шероховатой смальтой и обсаженные нежно-розовыми олеандрами, указывали к ним путь.
Радости пса не было предела. Он тихо поскуливал через нос, пытаясь то и дело вскочить на задние лапы и вдохновенно вылизать лицо этой замечательной