– Входим в нижние слои атмосферы! – в ответ деловито сообщил пилот.
На высоте примерно в сто двадцать километров ракетоплан попал в зону сильной турбулентности, но ниже шёл обширный участок полного штиля, куда не проникали, ни ветры, ни турбулентные потоки. Здесь, в шестидесяти километрах от поверхности планетки, людям открылось удивительное зрелище: в чистом, будто бы земном, голубом небе красовался величественный Сатурн, полускрытый ночной тенью. В плоскости его колец, острым белым лезвием рассекавших наискосок желтоватое тело гиганта, сверкали четыре крохотные точки – Энцелад, Диона, Тефия и Рея. И всё это удивительное великолепие подстилала пелена взлохмаченных оранжевых облаков.
Путешественники ещё не успели насладиться удивительной картиной чужого неба, как снова началась тряска и сильные ветра, оставлявшие абсолютно спокойным только пилота, привычного к подобным капризам местной атмосферы. Когда высотомеры показывали отметку в тридцать километров, плотность оранжевого тумана, состоявшего из органических молекул, значительно уменьшилась. Теперь стало возможным рассмотреть поверхность Титана. Он был значительно меньше Земли, и на низком облёте не требовалось больших скоростей. Дневное освещение здесь напоминало земные сумерки, в которых были хорошо видны и светлые возвышенности, похожие на корни огромного дерева, и тёмная равнина, возможно, бывшая дном озера. По экватору спутник опоясывали такие же протяжённые тёмные области, но оказалось, что это вовсе не метановые озёра или моря, как вначале подумали путешественники.
– Это ряды дюн, – пояснил Ол Ринор, отвечая на расспросы Дэвики и племянника Рэда Фламера. – Они тянутся в направлении преобладающих ветров – с запада на восток – на сотни километров. Их у нас называют «кошачьи царапины».
– Действительно, очень похоже! – согласилась Дэвика, не в силах оторвать взгляда от иллюминатора.
– В южном полушарии вы таких не встретите, – кивнул ей через плечо пилот. – Зато там есть массивные горные хребты высотой до полутора километров. Но в целом рельеф Титана относительно ровный. Хотя и крутые склоны здесь совсем не редкость.
– Наверное, это результат сильной эрозии из-за ветров и обилия жидкости? – догадался Рэд Фламер.
– Да, из-за неё. Локальные перепады высот здесь весьма значительны. Но вы не переживайте. Мы сядем в области Меццорамия, в высоких широтах южного полушария. Там нет больших гор, зато развита речная система и находится много небольших этаново-метановых озёр. В этом месте и расположена планетарная станция «Феба-2».
Посадочное поле располагалось в двух километрах от научной станции в том месте, где открывалась обширная плоская равнина, имевшая небольшой уклон в восточном направлении. Равнина эта была окружена со всех