Минут через пять Таня повторила попытку разбудить мужа. – Вставай, уже половина одиннадцатого. Помоги мне, пожалуйста, – и стала стягивать с него одеяло. – Отстань, – сказал муж и, схватив одеяло, укрылся с головой. – Если не встанешь, я оболью тебя водой. Антон проигнорировал угрозу. Тогда она набрала в литровую эмалированную кружку воды, и плеснула на мужа. Он молнией соскочил с постели, и, размахнувшись, ударил её кулаком в лицо. Не ожидавшая подобной реакции Таня, отлетела и упала на кровать, стоявшую у противоположной стены. А Антону было этого мало. С видом разъярённого тигра он шел к ней. И тогда она запустила в него кружку, которую всё ещё держала в руке. Кружка, ударившись о подставленную руку Антона, упала на пол. Но это его только раззадорило. Он, со сжатыми кулаками, продолжал надвигаться на жену, и его вид не обещал ничего хорошего. К счастью, на подоконнике окна, у которого стояла кровать, оказался утюг, и она, недолго думая, схватила его. С криком « тронешь, убью!», женщина замахнулась на мужа. И он остановился
Таня понимала, что переборщила с водой, но то, что муж может её так ударить, явилось неприятной неожиданностью. Немного остыв и обдумав ситуацию, она подошла к Антону. – Прости за то, что я вылила на тебя воду. Но запомни, в любом случае, чтобы, ни случилось, если ты ещё раз меня ударишь, я воду вскипячу. И не кружку, а целую кастрюлю. Дождусь, когда ты не будешь ждать, и вылью тебе на голову. Выжгу глаза, чтобы было неповадно. Сяду в тюрьму, но бить себя не дам. Ты всё понял? – пригрозила она. Антон не ожидал ничего подобного от спокойной и терпеливой жены. Это его огорошило. – Дура! Ещё сделаешь это на самом деле, – сказал он. – Можешь не сомневаться, сделаю.
Антон относился к ней всё холоднее, всё чаще пропадал у родителей. А она всё чаще в снах бродила то в овраге, поросшем могучими дубами, расположенном за их садом, где рвала необыкновенно большие светло-голубые колокольчики, собирала маленькие, словно бусинки бисера ягоды земляники, то бродила в светлой берёзовой роще, расположенной с другой стороны их дома, за огородом, любуясь полянками, густо покрытыми белыми ромашками, будто спустившимся на траву лёгким облачком. Всё чаще в мыслях она возвращалась в родное село, мыла ноги в чистой воде ручья, слышала пение соловья в их саду. Скучала по маме и по подружкам. И чем холоднее относился к ней Антон, тем сильнее одолевала её тоска.
Она лежала на диване с книгой в руках. Время близилось к полуночи, а муж где-то пропадал. Явившись, наконец, домой, он подошёл к жене и остановился рядом с ней. Она подняла на него глаза. – Слышь, я хочу тебя спросить, ты случайно, не гермофродитка? – ехидно улыбаясь, спросил Антон. Она чуть не уронила книгу. – Антон, ты в своём уме? Как ты можешь такое говорить?! – А почему