Она осталась ночевать у меня в номере, видно опасаясь, как бы я не убежала. На самом деле я так и планировала сделать, но потом как – то незаметно заснула.
Когда на следующий день мы пришли в тюрьму, арестованные уже спешно собирали вещи. Оказалось, что Духонин подписал приказ об освобождении.
Это был такой невероятный поворот!
Пока Сергей Леонидович собирал свои немногочисленные вещи и приводил комнату в порядок, я строила радужные планы на будущее.
Когда любимый начал улыбаться во весь рот, я возмутилась, но он сказал, что вовсе не надо мной смеется, а просто рад наконец покинуть тюрьму.
Ну как я могла ему не поверить?
Наконец – то вокзал. Наконец – то мы покинем этот мерзкий городишко!
Но действительность оказалась не так прекрасна. Арестованных, текинцев и георгиевцев четыре часа продержали в вагонах, а затем, ничего не объясняя, снова отправили в тюрьму. По лицам генералов было видно, что теперь они ждут худшего.
Мне очень хотелось заплакать. Глупо, но слезы помогали мне справиться с проблемой.
Тем более Катя уехала по моему совету. Теперь я осталась одна против «клуба жен». Но они вели себя уравновешенно и с достоинством, поэтому я решила не расстраивать Маркина. Вдруг сегодня наша последняя встреча…
С вокзала мы с ним шли под руку. Маркин был даже оживленнее и веселее, чем обычно. Он рассказывал анекдоты, смешные истории из жизни и давал едкие характеристики некоторым большевикам.
Разговаривая, он поворачивал голову, чтобы видеть мое лицо, а я, к моему стыду, наоборот старалась избежать его взгляда.
Я боялась, боялась увидев его лицо, такое родное и дорогое, просто сойти с ума от горя или, упав на колени, умолять его бежать, пока не поздно.
В общем, я боялась не совладать с собой.
Я почти не слушала Сергея Леонидовича, лишь кивая или говоря: «Да», «Да, конечно». Мои мысли были заняты другим. Я боялась, и хотела этого одновременно…
Но как сказать такое Маркину?
Когда мы взошли на крыльцо тюрьмы, и любимый оказался напротив меня, я взяла его за руку и сжала ее.
– Ты дрожишь, – заметил он и увлек меня вглубь, под козырек. – Так холодно, ступай в гостиницу..
Но я остановила Маркина, прижав пальчик к его губам. Он остановился, а потом нежно поцеловал мой дрогнувший пальчик.
– Я хочу стать твоей, – выпалила я на одном дыхании. Эти слова я готовила всю «прогулку». Но мне показалось, что сейчас это прозвучало дико… и смешно.
Но Сергей Леонидович не улыбнулся.
По его лицу вообще ничего невозможно было прочесть.
Я выдохнула, почувствовав себя крайне глупо.
И тут наконец Сергей Леонидович ответил:
– Ты понимаешь, что говоришь? – он поднял мое лицо за подбородок и поглядел мне прямо в глаза так внимательно, что, казалось, проник в самую мою душу.
– Я хочу