Весть о коварной выдумке царя с быстротой молнии облетела Тиринф. Горожане сочувствовали герою и возмущались жестокостью Эврисфея. «Несчастный Геракл! – говорили они. – Кажется, за него взялись всерьез! Впрочем, с самого начала было ясно – царь и его дядья не успокоятся, пока не угробят его окончательно!» Один только сын Зевса хранил невозмутимое спокойствие. Прежде чем покинуть город, он расспросил знающих людей о дороге в царство Аида, а потом отправился на юг Пелопоннеса в Лаконику. Здесь у мыса Тэнар располагалась мрачная пропасть, уходившая в самые недра земли. Геракл уселся рядом с ней на камень, достал кувшинчик вина, кусок сыра с хлебом и стал закусывать в ожидании вечера. Едва солнце скрылось за горизонтом, отовсюду стали слетаться густые толпы умерших: души старух, стариков, погибших в бою воинов, юношей, девушек и малолетних детей – всех, чьи тела были недавно поглощены погребальным костром.
Потом явился высокий красивый юноша в крылатых сапожках и с посохом в руке. То был Гермес, в обязанности которого входило сопровождать души в преисподнюю и следить за тем, чтобы ни одна из них не затерялась по дороге. «Сколько вас, однако собралось! – заметил он. – И ты, Геракл, как всегда впереди всех! Боишься, что не успеешь?» – «Я пришел не по своей воле, – возразил герой. – Но раз уж я здесь, уступать никому не собираюсь!» – «Хо-хо, – усмехнулся Гермес. – Ну коли так – держись крепче на ногах. Зрелище-то будет не из приятных!» Бог устремился вперед, Геракл бежал следом, а за ними – вся толпа усопших. Под сводами пещеры на них пахнуло ужасным могильным холодом, издалека доносились вой и дикие крики. Вот появились мрачные луга страны мертвых, потянуло сыростью, а потом послышался плеск воды. Гермес вывел умерших к топкому, заросшему камышами берегу подземной реки Стикс. Над черной водой клубами поднимался липкий густой туман, за которым невозможно было что-либо разобрать.
Раздался скрип весел и из белесой мглы вынырнул челн, ведомый грязным стариком, заросшим клочковатой седой бородой. Его звали Хароном, и он исполнял в Аиде должность перевозчика душ умерших. Пристав к берегу, старик подозрительно покосился на Геракла, но Гермес прошептал ему на ухо несколько слов, после чего им разрешили войти в лодку. Вот так посудина! Ее, кажется, не чистили и не чинили со времен