– Нэнс! Ты ещё на связи? – спросил Драгон, сменяя цинк патронов и заряжая турель.
– Да, ты чего-то хотел, зайка? – ласково спросила она. Я тихонько хихикнул и тут же нас тряхнуло ещё пару раз. И снова застрекотала турель.
– Тысяча сто. – сказал Драглн и из динамика внутренней связи зазвучала отрывистая музыка. Затем она стала ровнее и начались слова:
Не дотянем мы до полночи
Нас накрыл зенитный шквал
Смысла нет взывать о помощи
Жжет руки штурвал!
Режет небо луч прожектора
Рядом – «черные кресты»
Обгораем в этом пекле мы
А штурман просит высоты…
Тысяча сто, тысяча сто, тысяча сто
Смерть в лицо нам дышит…
Эта песня как нельзя лучше описывала всё происходящее вокруг: мимо проносились ракеты, свистели пули, я еле успевал маневрировать и уклоняться, а турель всё стрекотала и стрекотала, тратя крайний цинк. За нами гнались все, кому не лень: гвардейцы, местная полиция, интер-галлактическая полиция, армия Эдема и так далее. Мои руки плясали в танце злобного гения, переключая питание с повреждённых узлов систем на дублирующие и, одновременно, я умудрялся выписывать в небе некое подобие фигур высшего пилотажа.
Наш стрелок был сущим дьяволом
Он не думал умирать
«Черный крест» заходит справа нам
Но некому стрелять!
То ли пламя, то ли ненависть
Ослепляет тех, кто жив
Нам в такой конец не верилось
А штурман твердит как мотив…
В этот момент турель престала стрекотать и начала лязгать в холостую. А позже и вовсе стихла. Драгон устало стянул с себя шлем и плюхнулся на откидное кресло. Нас снова тряхнуло, но на этот раз гораздо сильнее. В дело вступила орбитальная флотилия охраны Эдема. Как-то быстро мы вырвались за пределы планеты. Бешено завизжала сирена, сообщая, что все системы погорели и маршевые двигатели отказали окончательно. Теперь мы стремительно летели к вечно зелёной планете, не далеко от Эдема. Нас продолжали дырявить, но всем было уже глубоко на это всё равно.
– Сколько