Пока император двигался в сторону Италии, предаваясь великим мыслям и позволяя себе время от времени отвлекаться на приветствия населения, взволнованная по разным причинам Европа трудилась над созданием третьей коалиции. Беспокоящаяся за свою безопасность Англия; оскорбленная в своей гордыне Россия; весьма раздраженная тем, что готовилось в Италии, Австрия; в без конца раздираемой противоположными страхами Пруссии терпели завязывание новой европейской лиги, которая, став не более счастливой, чем предыдущие, доставит Наполеону колоссальное величие, слишком непомерное, чтобы быть продолжительным.
Русский кабинет, сожалея об ошибках, допущенных из-за горячности молодого государя, желал найти в ответах Франции какой-нибудь предлог, чтобы исправить свои необдуманные демарши. Но гордость Наполеона, не пожелавшего дать хотя бы благовидного объяснения по поводу оккупации Неаполя, отказа возместить ущерб Савойскому дому и вторжения в Ганновер, вынудила российского императора отозвать Убри из Парижа. Император Александр, не обладавший достаточной твердостью характера, чтобы выдержать последствия первого движения, чувствовал растерянность и почти испуг. Окружавшие его Строганов, Новосильцев и Чарторижский, более твердые, но, возможно, менее проницательные, заставляли его чувствовать необходимость защитить в глазах Европы достоинство его короны. Они вернулись к неосуществимым, но соблазнительным идеям высшего арбитража в Европе во имя справедливости и правого дела. Две державы, Франция и Англия, нарушали покой в Европе и угнетали ее в интересах своего соперничества. Следовало встать во главе обиженных народов и предложить им совместный план мирного урегулирования, в котором их права будут гарантированы, а спорные пункты между Францией и Англией разрешены. Следовало заставить Европу присоединиться к плану, предложить его от ее имени Англии и Франции и встать на сторону той из держав, которая с ним согласится, против той, которая его отвергнет, чтобы одолеть ее силой и неопровержимым правом всего мира. Люди не такие молодые и не столь увлеченные теориями понимали, что это просто-напросто план коалиции с Англией и частью Европы против Франции. В самом деле, план задумывался как полностью благоприятный для Англии и неблагоприятный для Франции, он должен был оказаться почти приемлемым для Питта и совсем не приемлемым для Наполеона и мог более или менее скоро привести к войне против последнего. Он прямо вел к третьей коалиции. В предложениях, представленных императору Александру, смешалось столько благовидных и блестящих идей, в том числе весьма благородных и правильных, что живое воображение молодого царя, поначалу испуганное предложениями, наконец воспламенилось и соблазнилось настолько, что он без