Глава 1
Всё было также, как и раньше, но у кафе в парке не было крыши, хотя какой-то чудак готовил отбивные для жарки на электрогриле, а спрашивается:
– Откуда электричество?
Ответ:
– Нет, не костер, как было До Было, а для После Было – это динамо-машина импортного производства, работающая на бензине или керосине.
Медиум:
– Включите, пожалуйста, другую музыку.
– Почему? – спрашивается.
– При этой я хочу не того, кого хотела раньше.
– Спасибо, буду.
– — – — – — – — – —
– Сядем? – спросила Маркиза.
– С кем?
– Придет кто-нибудь, надеюсь.
– Если не придет, нам будет нечем платить, – сказала Малина.
– У тебя были деньги.
– Да.
– Ты их потеряла?
– Нет. Выбросила. И знаешь почему? Я не хочу, чтобы меня за неуплату – в данном случае завтрака – заставили отрабатывать на кухне.
– Почему?
– Не люблю.
– Я тоже.
Они сели на лавочку и закурили. Точнее, хотели закурить, но сигарет не было.
– Ты не покупала?
– Нет, ты тоже забыла?
– Я не курю.
– Зачем же просишь?
– Хотела попробовать, может быть, есть не так важно будет.
Сигарет из табака здесь не было вообще. Но были палочки из какого-то дерева или даже бамбука, которые курили, ибо были они с разным вкусом. Начиная с индийского противного и до махорки военного времени. Какого военного времени?
Была война, но пока что ее никто не помнил. В том смысле, что: с чего началась и чем кончилась. Как говорится:
– Умер Макси, и мы всё забыли.
Да и какой смысл вспоминать, если война для того и бывает, чтобы всё забыли, и начали с красной строки, а если красных строк нет, как здесь, то с:
– Двойного интервала, – что значит:
– Он был, а второй тоже предположительно существовал, иначе мы могли его запомнить.
Один интервал, следовательно, событие, а второй, скорее всего, только:
– Пустота. – Долгая пустота, как для Наполеона пустыня, где он учил сражаться мамелюков.
– Кто такой наполеон?
– Может быть слон, я точно не знаю.
– Да, если пришел на поле он, то значит это был или слон, или тигр.
– Знаешь, я вполне допускаю, что в этом парке уже могут водиться – иногда, имеется в виду – тигры.
Подошел парень и сел на противоположную скамейку.
– Чего? – сказала Малина.
– Я только хотел спросить.
– Деньги есть – спрашивай.
– Только ползолотого.
– Везде осталось только половинка?
– Остальное в уме, – поддержала подругу Малина.
– Если ты уже трахался в этом месяце – зачем тебе еще? – спросила Маркиза.
– Хорошо, говори, – сказала Малина, – если нам понравится твой ответ, купишь на эти половинки по половинке батончика с бамбуком.
– С бамбуком?
– Ну-у, едят же они здесь что-то очень вкусное.
– Говори теперь свой вопрос, – сказала Маркиза.
– Забыл, что ли, что хотел?
– Думаю, он хотел узнать, есть ли у нас здесь бог, – сказала Маркиза.
– Да, был, Вова, но он пропал без вести.
– Его звали Вова?
– Ну, как-то же его звали.
Они сели за стол, где предположительно, должна быть тень. И заказали половину Флорентийского стейка на троих.
– Нам хватит? – только и успела спросить Малина. Как услышала уже ответ:
– Отвал Семеныч с этого места.
– Рипит ит, плииз, мил херц? – почему-то в виде вопроса ответила Малина.
– В тени всегда стоит наш стол, – ответил высокий с рожей горбуна собора его парижской богоматери, а тоже носатый лапатый, но ниже ростом и намного.
– Я это, – сказал спутник Малины и Маркизы, попавшийся им на этом перепутье. И добавил:
– Не могу с вами согласиться, валите.
– Что значит, валите? – несильно толкнул его высокий. И добавил: – Вы должны уйти.
– Я, это, – опять сказал парень, – я бессмертный – не могу.
– Давай, давай, через не могу, как-нибудь справишься.
– Может быть, мы посадим их вместе с нами? – спросил парень Малину и Маркизу.
– А смысл?
– Я тоже так думаю, – ответила Малина. – Но с условием, что деньги у них есть