У меня заболел зуб. Промаялся всю ночь, на разводе попросил разрешения сходить в санчасть. И вот иду. Боль такая, что ничего не замечаю вокруг. Вдруг слышу окрик:
– Товарищ солдат!
Оглянулся: офицер. Подзывает к себе:
– Почему честь не отдаете?
И я решил удивить обиженного лейтенанта. Говорю:
– Как, скажите, товарищ лейтенант, я могу отдать свою честь кому-то?
Новоиспеченный офицер задумался. Он не знал, что ответить.
Мы всегда первые
Однажды наш комбат Талалаевский изрёк: «Мы не допустим, чтобы вперед нас разрушили СССР». Удивительно, но на него никто не стукнул.
Ты Кабан?
Мы с Когикиным служили посыльными в штабе дивизии. Меняли друг друга через сутки. А был Когикин очень худым. Но прозвали его почему-то Кабаном.
Прилипла эта кличка к нему, и всё. Только Кабаном и величали. Даже он сам привык, отзывался.
И вот однажды пришел к нам в подразделение новый заместитель командира батальона по тылу – майор Лещун. Стал к порядку приучать. По его распоряжению навели блеск и чистоту в казарме, проклеймили всё обмундирование, поставили штампы на простынях и наволочках.
Однажды Лещун решил проверить, как выполняется его приказ. На всех простынях штампы были чёткие с номером воинской части, а на одной такового не оказалось.
Не на шутку майор рассердился.
– Кто спит на этой постели? – грозно спросил он дневального.
А тот был первогодок, только-только в нашу часть попал после карантина.
– Кабан, – выпалил он.
– Позвать Кабана! – распорядился зам по тылу.
Кабана отыскали, и он предстал пред очами Лещуна. Начал, было, докладывать, что рядовой Когикин явился по приказанию старшего по званию, но тот оборвал его на полуслове.
– Ты Кабан? – последовал вопрос.
Кабан опешил.
– Я… Кабан, – согласился он.
Сценка эта привлекла внимание. Раздался взрыв хохота. Лещун недоумевал:
– Что за смех?
Захохотали пуще прежнего. Кабан, ничего не понимая, часто-часто моргал.
– Так ты Кабан или нет? – вновь переспросил его Лещун.
Когикин молчал.
– Ты ответишь мне, наконец! – повысил голос майор. И поскольку ответа снова не последовало, добавил: – Рядовой Кабан, объявляю вам три наряда вне очереди.
Тут уж было, как говорится, не до смеха. Но Когикин потом отшучивался:
– Это не мне. Это – Кабану.
Невыполнение приказа
Начальник дивизионной слесарной мастерской Басак получил приказ убить сову – генералу Василию Федоровичу Парамонову зачем-то понадобилось чучело. Сова влетела в раскрытое окно его кабинета.
Басак сначала хотел задушить сову, но она страшно хлопала глазами. Тогда он позвал на помощь рядового Вавилкина.
– Я лучше задушу генерала, – говорит тот.
– Душить его не надо, – вразумляет Басак. – Бери молоток.
– Зачем?