София Сальгадо был самой красивой девушкой университета. Мигель знаком с ней с детства. Это была детская, но крепкая любовь. Впервые он лет в семь-восемь поспорил с друзьями из общины, что поцелует аргентинскую принцессу без спроса. Дон Педро Сальгадо приезжал к русским казакам в деревню по торговым делам и брал с собой дочку ради развлечения. София никогда не подходила к русским мальчикам, но всегда наблюдала за их играми со стороны. Черноглазую симпатичную девочку мальчишки, конечно, заметили, но нрав аргентинских красоток им был известен из рассказов старших братьев, поэтому знакомиться с девочкой в белом платье первым никто не решался. А Мигель вызвался на спор.
К удивлению, София обошлась без драки и громких криков. Наоборот, улыбнулась и почему-то сказала «спасибо». Мигель тогда поступил, как в кино – подбежал, чмокнул в щёку, на секунду замер, ожидая, как минимум, пощёчины, и сорвался, как ошпаренный, прочь. Ничего страшного не случилось. Несмотря на стремительное отступление, спор был выигран, все мальчишки улицы это подтвердили. Толстый Яков, который с Мигелем спорил на новенькие велосипедные педали, тут же открутил их и отдал победителю. С тех пор Мигеля и Софию однозначно считали женихом и невестой. Конкурентов у него не было. Они появились позже, в университете. С Софией были не прочь начать роман многие, и сам Хавьер делал несколько попыток, но встречая пристальный суровый взгляд Мигеля, тут же отступал, его шутки здесь не проходили.
От мыслей о Софии его отвлёк Фернандо.
– Я бы на вашем месте в такие дебри не забирался. Арауканы – странные люди.
– А чего в них странного? С индейцами у нас всегда общий язык найдётся, я можно сказать на четверть сам индеец. Правда, не араукан, но разве это имеет значение? – Хавьер казался бесстрашным. – Родословную, надеюсь, спрашивать не будут.
– Они пару лет назад мальчишку в жертву своему богу отдали. Помните, когда цунами накрыло?
И Хавьер, и Мигель, конечно, помнили. Это было ужасно. Тогда за соседней страной следили каждый день. Более страшных ужасов, чем те, что переживали тогда чилийцы, даже самые древние старики—индейцы припомнить не могли. О Великом чилийском землетрясении