Мемуары Барраса навязывают Жозефине и другую роль. Говоря о Мальмезоне, где со временем поселилась гражданка Бонапарт, он уверяет, что она в качестве незаинтересованной «поставщицы» желала там «угодить на все вкусы, даже когда выбор падал не на нее».
В этом обвинении Жозефины Баррас имел предшественника. В памфлете Леви Гольдшмидта читаем: «В настоящее время она (разведенная Жозефина) имеет сношения с мадам Кампан, директрисой пансиона Экуан. И когда иностранцы являются к ней на поклон, она умеет пленять их присутствием хорошеньких пансионерок… Ее милости оплачиваются непреложным аргументом Базиля… Нельзя всегда быть тем, чем были…»
«Шпага моего отца»
То, что Баррас врет, как все истинные южане, еще не делает Жозефину непорочной. Она сама позаботилась о том, чтобы в этой области не уступить божественному виконту.
Благодаря главным образом самой Жозефине анекдот о шпаге Богарне до наших дней служит неизбежным предисловием к повествованию о романе креолки с Бонапартом. По словам Барраса, Жозефина чрезвычайно старательно распространяла эту версию. А намек Балейля, которому совершенно не к чему врать, еще более выразителен: «История была пущена в ход только после брака».
Этот маленький рассказ общеизвестен. Странно, что Массон, столь осведомленный и проницательный во всем, что касается Наполеонидов, относится к нему со слепым доверием.
Суть дела такова: 22 вандемьера (14 октября) Конвент отдал приказание разоружить изменнические секции.
У Жозефины изъяли шпагу гильотинированного мужа. А на другой день юный сын Жозефины и Александра, Евгений, явился со слезами на глазах к генералу Бонапарту, чтобы в самых патетических выражениях потребовать оружие отца. Расчувствовавшийся усмиритель восстания (у которого этой шпаги и быть-то не могло) вручает Евгению «драгоценную реликвию». Жозефина спешит к генералу с благодарственным визитом. Стрела пущена. Через пять месяцев они поженились.
Умилительно, не так ли?
Однако вернемся назад.
Бонапарт бывал в салоне мадам Тальен – этих посещений никто не оспаривает. Именно там он и встретился с виконтессой де Богарне.
Память обманывает Барраса, когда он утверждает, что эта встреча произошла в Люксембургском дворце. Дата знакомства (несколькими днями позже или раньше 14 октября) Жозефины и генерала значения не имеет. Существует письмо, написанное Жозефиной Бонапарту 6 брюмера (28 октября), тогда как первый прием в Люксембургском дворце состоялся только 1 фримера (22 ноября). (Вот вам и еще одно основание сомневаться в достоверности истории о шпаге.)
Насколько же правда проще вымысла!
Бонапарт встретился с Жозефиной в салоне Тальен. Она весьма привлекательна – и не обезоруживает холодностью. Генерал находит вдову хорошенькой, быть может,