Этим для меня лично закончился период войны, когда мне пришлось быть в центре нашей оперативной работы и, в частности, принимать участие в вопросе операций у Дарданелл.
По вопросу о последних считаю не лишним сообщить ту версию, которую мне пришлось узнать частным образом впоследствии.
Как помечено выше, 16 февраля (1 марта) 1915 г. была получена в Ставке Верховного главнокомандующего телеграмма, что командующий союзным флотом под Дарданеллами предполагает со дня на день, что он прорвется сквозь Дарданеллы и подойдет к Константинополю. Далее 25 февраля (10 марта) уже точно указывалась дата предполагаемого прорыва, а именно 5/18 марта 1915 года. В Ставке были несколько смущены категоричностью этих сообщений и отнести их только к самоуверенности англичан, конечно, не могли. Поэтому-то первая мысль наша была, что, очевидно, с союзным флотом подойдет столь сильный десант, который вполне обеспечит захват обоих берегов пролива и, обеспечив их владение, даст возможность флоту выполнить вторую часть задачи, то есть прорыв в Мраморное море и атаку непосредственно Константинополя. В случае удачи можно было с большой вероятностью предполагать, что правительство Турции будет поставлено в безвыходное положение и будет принуждено капитулировать. Очень мы были смущены, поняв из дальнейшего, что войск при союзниках не было вовсе. Несколько непонятным казались слухи о том, что якобы британское Министерство иностранных дел вело переговоры с Грецией о получении двух греческих дивизий, каковые предполагалось высадить в Дарданеллах в момент прорыва. Будучи впоследствии в Афинах, мне пришлось случайно, но, к сожалению, совершенно частным образом и без подтверждения какими бы то ни было документами выяснить, что, по-видимому, как слух о посылке греческих войск, так и решение атаковать Дарданеллы одним только флотом базировались на некоторых серьезных данных и не являлись такими необдуманными, как это могло показаться и казалось нам в Ставке с первого раза. По этим сведениям вся операция под Дарданеллами разрабатывалась под двумя сильными влияниями – британского Министерства иностранных дел и Первого Лорда британского Адмиралтейства. Первое, по соображениям политическим, полагало весьма желательным активное участие греческих войск при захвате Константинополя, учитывая, что греки считают себя наследниками Византии и, следовательно, считают себя вправе оспаривать у нас первенство в этом вопросе. Второй полагал возможным вообще произвести прорыв одним флотом без участия каких бы то ни было войск.
Однако, чтобы обеспечить за собою удачу прорыва и не желая идти на требования лорда Китченера, который якобы полагал прорыв без войск делом совершенно невыполнимым и требовал отложить операцию до того момента, когда будет возможно собрать и перевезти необходимое количество войск.