Но иногда мне кажется, что мы с сестрой, мои друзья – «потерянное поколение». Мы так долго жили в свое удовольствие, стараясь ни в коем случае не напрягаться, что, наверное, упустили что-то важное из виду.
Я очень надеюсь, что у меня еще есть время чему-нибудь научиться. Например, верности.
Рассказ фигуристки
Санаторий Прибалтийского военного округа в Пярну был похож на теремок. Деревянный дом с резными ставнями, сложной крышей и круглыми чердачными окнами.
От теремка на пляж вела великолепная аллея высоких и разлапистых елей, которые своими верхушками почти закрывали небо, и на аллее было градусов на десять холоднее, чем вокруг. Приходилось надевать два свитера, чтобы не подхватить воспаление легких.
На пляж ходили, не без этого. Александр чаще, там его ждала команда по преферансу. Баталии заядлых отпускников-преферансистов в основном протекают на пляжах. Он даже загорал только с одной стороны – как сидел за многочасовой игрой, так и чернел наполовину. Рита на пляж ходила реже: очень неудобно было каждый раз натягивать колготки и теплый свитер поверх купальника и дрожать под нежарким, хоть и очень ярким прибалтийским солнцем. Рита любила кондитерские и кофейни. Мама осталась дома, с мужем и дочерью в Эстонию не полетела – уж больно холодно.
Девочке Рите едва исполнилось четырнадцать, но она считала себя продвинутой, крутой и умудренной жизнью барышней. Слушала только заграничную музыку, читала журнал «Иностранная литература», который выписывал папа. В прошлом году родители Риты свозили ее в Москву и Ленинград. Показали все дворцы и поводили по всем доступным музеям. И даже на «Мазепу» в Театр оперы и балета имени Кирова, где партию Кочубея исполнял Борис Штоколов, попали. Поэтому Рита считала, что уже видела и знала все.
Черноморское побережье Кавказа было для Риты вчерашним днем, туда папе путевки давали регулярно, и она уже так обнаглела, что воротила нос: хотелось за границу. Пусть не совсем в настоящую, пусть чуть-чуть, но, в ее понимании, заграницу – в Прибалтику.
В Эстонии было все так, как Рита любила. Сказочные домики и сказочная ратуша из прелестных историй Андерсена и любимых фильмов «Город мастеров» и «Три толстяка». Рок-группы на площадях и пляжах, поющие на непонятном языке, пусть не на английском, как обожаемые Led Zeppelin и Pink Floyd, но и не на русском. Вкусные пирожные и горячий шоколад в малюсеньких кафе, где посетители читали газеты и разглядывали глянцевые журналы, смакуя кофе, отхлебывая из глиняных чашек. Всё-таки Эстония очень отличалась от привычных Сухуми и Сочи с шашлыками, мушмулой, обезьяньим питомником и великолепными магнолиями. А еще в Эстонии было немноголюдно. И это Рите тоже очень нравилось.
В Пярнуском санатории оказались строгие правила: детей старше 14 лет в одну комнату с представителями другого пола не селили. Поэтому папа Риты – Александр – отправился к двум майорам из Алма-Аты, а дочь определили соседкой к молодой женщине, которая приехала в Пярну с мужем, но, так как свободной комнаты для семейной пары не нашлось, то