В десять лет родители подарили ей пишущую машинку и самоучитель по быстрому набору. В юности она уже была писателем. Несколько ее стихов были отобраны для антологий с названиями вроде «Саженцы» или «Молодые поэты», составленных из работ учеников. Одно из стихотворений заслужило почетную премию – одно из десяти в общенациональном поэтическом конкурсе, привлекавшем тысячи заявок, в жюри которого входили Джойс Килмер и другие известные поэты. Когда оно впервые вышло в Impressions в мае 1932 года, оно называлось просто «Сонет». В заявке на премию Джейн назвала его «О друге, покойном»[118]. Как и во взрослых работах Джейн, этот сонет во многом говорит об увлечении темой жизни и здоровья в битве со смертью и упадком. «Глупец!» – обращается она к незнакомцу, смиренно принявшему смерть друга. Мертв? Но «живы в нем багрец и золото осенних вечеров, стремительный весенний бег ручьев, согретых солнцем». Нет,
Не знал его ты мыслей красоты —
Биенья крыл невидных птиц ночных.
О нет, кощунство мертвым звать того,
Кто радостно махал тебе рукой,
И улыбался, бодр и полон сил,
Чей поцелуй доселе не остыл.
В декабрьском выпуске Impressions 1932 года, незадолго до окончания школы, Джейн вывела на свет Персиваля Г. Туки-младшего – нечто вроде своего воображаемого школьного маскота для вселенной Центральной средней школы. В рассказе Джейн Перси жалуется на свое имя отцу, и тот заверяет его, что когда-нибудь у него тоже будет сын, и он назовет его Персиваль Г. Туки III. Спасибо, нет, отвечает Перси. Но внезапно, уже с надеждой, он находит выход. Что это за средний инициал, отец, что это за Г.? Может это означать, скажем, благозвучное, привычное и всем знакомое Георг? Нет, говорит отец, это означает Гешвиндт. Эта фантазия могла так и кануть в лету, но на следующий год брат Джейн, Джон, возродил Перси к жизни в том же школьном журнале: сын Перси попал в передрягу с соседом, что привело к непредвиденным правовым осложнениям, достойным воображения Джейн и юридического будущего Джона.
С помощью Impressions Джейн прикоснулась к большому литературному миру. Когда в Скрантоне играли «Сирано де Бержерака», известный театральный критик Клейтон Гамильтон выступил с лекцией о постановке в клубе «Столетие». Джейн Батцнер, девушка-колумнист, была там и спросила его, есть ли место в современном мире таким литературным гигантам, как в прежние времена. Конечно, заверил он ее, они проходят сквозь времена. «И когда он это сказал, – написала Джейн, – прямо перед моими глазами пронеслись столетия».
Немногим позже Джозеф